Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
Пока Хоббит бегал среди деревьев, Никита бесцельно бродил по пустому двору. Потом они пешком поднялись на седьмой этаж и снова вошли в пустую квартиру. Лики по-прежнему не было.
Всю дорогу с дачи он думал о том, во что превратилась его жизнь, и всё никак не мог понять, как так получилось, что они с Ликой живут едва ли не как соседи по коммуналке. Ещё, как назло, по радио группа «Дюна» жизнерадостно пела про коммунальную квартиру. Очень в тему. Раньше он эту весёлую добрую песню любил, а теперь почти ненавидел, хотя она, конечно, ни в чём не была виновата.
И вот опять становящаяся всё привычнее пустота и в новой квартире, и в душе. Только он понадеется на то, что всё налаживается, вот как после переезда, и снова они живут, словно чужие люди. И даже ночами Лика всё чаще стала перебираться спать в большую комнату, а на удивление Никиты отвечала, что так удобнее и ему, и ей.
— У нас ведь разные режимы. Ты вынужденный жаворонок, а я счастливая сова. А так ни ты мне, ни я тебе не мешаем.
Это было правдой. Лика в институт ходила исключительно по прихоти, но каким-то чудом пока ещё умудрялась не вылететь. Никита её не контролировал, считая, что Лика имеет право на поиски себя, а прокормить их двоих он как-нибудь сумеет. Сам он по-настоящему увлёкся работой и на заводе частенько пропадал до глубокого вечера, поэтому и к увлечениям жены относился с пониманием. Но в этот зимний вечер в пустой квартире, тишину которой нарушали лишь цоканье когтей Хоббита по дешёвому линолеуму и глухое бормотание соседского телевизора, Никите стало очень тоскливо. Как бы он хотел, чтобы жена сейчас была здесь, рядом, чтобы он рассказал ей, как съездил на дачу и о чём говорил с Митей…
Думая об этом, Никита разогрел борщ, который наварила и принесла накануне его мама. И наливая его в тарелку, он осознал, что, думая о жене, он имеет в виду какую-то абстрактную, но родную и близкую женщину, а не конкретную, но ставшую такой далёкой и чужой Лику.
Никита отложил половник и невесело сказал Хоббиту:
— Приплыли, старина.
Хоббит сидел и смотрел на Никиту влажными обожающими глазами и, казалось, преданно улыбался во всю забавную складчатую морду: он привязался к новому хозяину, который его любил, подолгу гулял с ним и никогда не забывал покормить. Вот и сейчас достал из холодильника большую кастрюлю со специально сваренным для него супом и стал наливать еду в тарелку.
— Давай, что ли, ты мне компанию составишь? А я тебе.
Бульдог шумно сглотнул и выказал всяческую поддержку идее хозяина: шустро поднялся с пола, принялся вилять толстым коротеньким хвостиком, увлекающим за собой добрую половину его крепкого туловища, и закружился на месте. Никита невесело улыбнулся:
— Ешь, Хоббит, ешь. И я буду. Что нам ещё с тобой остаётся?
Лика пришла, когда Никита с Хоббитом уже давно спали. Никита сквозь сон услышал, как хлопнула дверь, раздалось негромкой копошение в прихожей и поднял со своего матрасика, который лежал в углу спальни, голову пёс. Встречать хозяйку Хоббит не стал. И Никите показалось, что он лишь грустно вздохнул и повернулся на другой бок. Сам Никита больше всего хотел последовать его примеру, но всё же поднялся и вышел в прихожую. Лики там уже не было. Она что-то негромко напевала в ванной. Хорошее настроение? Надо же. Ну, и то слава Богу, что жива, здорова и, кажется, вполне счастлива.
На следующее утро Никита проснулся рано, хотя вообще-то в выходные любил поваляться подольше. Позавтракав и прихватив с собой Хоббита, который с надеждой следил за каждым его шагом, несколько бутербродов и большой термос с крепким чаем, он отправился в гараж.
Их гаражи всегда очень нравились маленькому Никите. Они длинной вереницей тянулись вдоль Горьковской железной дороги, вплотную примыкали к забору их завода и строились когда-то именно для заводчан. А потому атмосфера там царила замечательная. Вечерами и выходные туда ходили целыми семьями. Мужчины копались в любимых машинах, их жёны возились в подвалах, расставляя банки заготовок, которые хранили в подвалах, а дети весёлой гурьбой бегали от гаража к гаражу, выглядывая, где что происходит и пристраиваясь туда, где было интереснее.
Сам Никита в этих гаражах, можно сказать, вырос. И очень гордился, когда отец стал доверять ему после дачи отгонять машину самому. Тогда Никита высаживал родителей у дома, помогал им затащить на четвёртый этаж сумки, а сам, не веря собственному счастью, мчался вниз, к их вишнёвой «копейке». И, хотя лет ему было всего семнадцать, но в их городке гаишники появлялись так редко, что отец не опасался проверки и спокойно отпускал сына одного. Тем более, что движение тогда было спокойное, а водил Никита, благодаря своему инструктору, научившему его на УПК управлять грузовиком, получше многих взрослых.
Теперь повзрослевший Никита с улыбкой вспоминал, как впервые пригнал машину в гаражи, и коллеги отца и матери встречали его улыбками и жали как взрослому руку. Он тогда был так счастлив… И, казалось, так будет всегда.
— Привет, Никит, — обрадовано выглянул из смотровой ямы своего гаража сосед Вася Корытин, когда Никита зашёл к нему поздороваться. — Я скоро с делами закончу. Приходи ко мне чай пить. Покрепче не предлагаю, помню, что ты не любитель.
— Спасибо, зайду, — улыбнулся Никита, — только я не один.
— И отлично! — Вася любил компанию. — Заходите вместе с Ликой. Кстати, ты чего жену на улице морозишь? Заводи сюда, всё ж теплее…
— Нет, я с Хоббитом, — постарался скрыть смущение Никита.
Бульдог, услышав своё имя, втиснулся крупной головой между косяком и ногами Никиты и с интересом заглянул в смотровую яму, мазнув широким языком по лысине Васи.
— Это, как я понимаю, Хоббит и есть? — засмеялся тот, вытирая влажные следы проявления собачьего дружелюбия не слишком чистой ветошью.
— Он самый, — хмыкнул Никита.
— Тогда заходите вместе с Хоббитом.
— Спасибо, зайдём. Когда?
— Я тебе крикну. Или ты чем шумным будешь заниматься?
— Да нет, я так, в шкафах разобраться.
— А-а-а… Не холодно ли? Для шкафов-то? Я понимаю, когда полетело что в машине, как у меня. А шкафы-то можно и на более тёплое время перенести… — в глазах Васи Никите почудилось понимание, и тот явно сочувственно закончил: — С другой стороны, раз захотелось шкафами заняться, то почему нет?
— Вот и я так решил, — улыбнулся ему Никита, помог выбраться на улицу застрявшему Хоббиту и плотно прикрыл дверь, чтобы в гараж не врывался холодный ветер.
Василий пришёл к нему примерно через час. Хоббит уже давно спал на переднем сиденье машины, заботливо прикрытый телогрейкой, а сам Никита и правда сортировал инструменты и крепёж, которых у его хозяйственного отца и у него самого имелось великое множество и до которых раньше всё не доходили руки ни у того, ни у другого.
Под мышкой Василий держал красный китайский термос в крупные аляпистые цветы, а в руках — трёхлитровую банку, наполовину заполненную жареной картошкой.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
