Сара почувствовала, как горят ее щеки.
– А вы... спрашивали у него? Ладно, Бен, я, наверное, пойду. Ваша семья...
– Марк был с тобой в ту ночь, когда мне стало плохо, правда? Неужели ты думала, что я этого не выясню?
– Но... но я... мы...
– Вы оба забыли об Остине. Он стар, у него отвратительный характер и кошмарное отношение к мини-юбкам, но он отнюдь не слеп и не глуп.
– Боже! Вы все знаете... И вы меня еще позвали сюда...
– Очень интересно! Ты что, вошла в роль? Мы же не были любовниками, Сара. Я просто немножечко взял у тебя взаймы. Твоего времени, твоей жизни... Ты превосходно сыграла свою роль, как я могу сердиться на тебя за то, что сделал мой сын?
– А Марк... он знает, что вы...
– Нет. Я хотел сказать тебе первой.
– Он не виноват.
– Разумеется, я знал, что ты это скажешь.
– Но это правда. Он пришел ко мне поговорить, вот и все. Потом... в один миг все изменилось....
– Избавь меня от подробностей, девочка. В том, что мой сын ни капельки не похож на Дика Джонсона, я не сомневаюсь.
– Бен, я сейчас умру... Но почему Остин вам рассказал? Он же так берег ваш покой...
– Потому и рассказал. Хотел уберечь меня от страшного разочарования. Представляешь, приехал своим ходом с ранчо.
– И Марк не подозревает?
– А почему он должен подозревать? Они с Анжелой с детства считали Остина чем-то вроде мебели. Кроме того, Марк сейчас думает о другом.
– О вашей болезни...
– И о ней, конечно, тоже. Фу, устал немножко... Он, понимаешь ли, рвется на ранчо, а такого за ним сроду не водилось. Стал беспокойным и рассеянным, а раньше у него была реакция гремучей змеи. Осунулся. Короче, пока Анжи ему не сказала, что ты уехала в Англию, он считал, что ты на ранчо.
– Бен, я...
– Потом, девочка. Приходи попозже. Сейчас я устал. Засыпаю...
Она ждала лифта, когда из коридора показался Марк. Брови его были нахмурены, но Сара сейчас не испугалась бы даже Зевса-громовержца.
– Куда ты собралась? Кажется, я просил тебя сообщить, что ты уходишь. Если бы не сестра, я бы ничего не знал...
– Прости, но мне надо побыть одной. Ты не против?
– А у меня есть выбор? Хотя бы скажи, где тебя искать?
– Это важно?
– А как же! Надо же иметь возможность позвонить. Я так понимаю, у нас ты останавливаться не хочешь.
– Нет! Прости. Я заказала номер в отеле.
– В каком?
– «Чаттануга». Он совсем маленький, недалеко от...
– Я знаю. Ты сейчас туда? Ты вернешься?
Лифт раскрыл двери, и сестра в белом торопливо замахала Саре рукой, приглашая входить поскорее. Сара запрыгнула в кабину и быстро обернулась к Марку. Он все смотрел на нее, и в его взгляде не было тепла.
– Ты мне так и не ответила, миссис Джонсон!
– Я... наверное..: Да, вернусь. Марк! Спасибо за то, что я смогла навестить Бена.
– Разве я мог бы тебя остановить? Сара слегка улыбнулась.
– Ты пытался...
Марк неожиданно метнулся вперед и легко раздвинул почти сомкнувшиеся двери лифта. Сестра возмущенно, но и восхищенно воззрилась на могучие мускулы, но Марк смотрел только на Сару.
– Вернись. Сара, пожалуйста. Вернись. Если сможешь простить меня, вернись. Ко мне.
Говорят, что все ковбои бабники. Зато в Техасе почти нет разводов. Здесь женятся так же, как арканят мустангов: один раз и наверняка. Иначе можно выпасть из седла.
16
Марк с любопытством рассматривал абсолютно одинаковые двери абсолютно одинаковых домиков, стоящих на тихой, чистой улочке в южной части Эдинбурга. Он уже с успехом преодолел половину улицы и пообщался с несколькими милыми пожилыми леди. Некоторые из них отнеслись к нему настороженно, некоторые – абсолютно подозрительно, но большинство – пять из восьми – были воистину милы.
Нет, адрес у него был, Обадия Джоунс позаботился об этом, но Сары не было дома, а может быть, она разглядела его сквозь занавески и притаилась в доме, а может быть, уехала в командировку, а может быть... короче, помощь соседей была неоценима.
В Техасе соседи совсем другие. Вероятно, отчасти это объясняется географическими особенностями. Если ваш сосед пришел к вашему же порогу, потратив на это не меньше часа и проехав не меньше пятнадцати миль, значит, у него на то есть серьезная причина. Праздные бродяги тоже вряд ли станут шататься по прерии. Именно поэтому в Техасе соседям рады, а двери практически не запирают.
И еще: в Техасе ноябрь гораздо теплее. Ветер, конечно, дует, но он теплый и сухой, а не пронизывающий, как здесь, в Шотландии.
Обадия Джоунс сидел за рулем черного лимузина и терпеливо ждал молодого хозяина. Марк Рэндалл поставил перед собой задачу найти Сару Джонсон, и кто такой Обадия Джоунс, чтобы мешать ему в этом нелегком деле? Напротив, именно Обадия разузнал точный адрес Сары и вызвался сопровождать Марка в поездке.
Марк нетерпеливо махнул Обадии рукой: мол, поезжай, встретимся позже, в отеле.
Что ж, он прав. Дело личного характера.
Сара не отвечала на звонки Марка, не написала ни одного письма, а адвокатам семьи Рэндалл вежливо, но твердо заявила о своем отказе от наследства, которое оставил ей Бен Рэндалл.
Потому что старый волк покинул этот мир, ушел на свою последнюю охоту, и прах его упокоился в той самой прерии, которую он так любил. Бенжамен Рэндалл завещал похоронить его по обряду сиу, чтобы встретиться с Нокоми, Вечерней Звездой.
Сара присутствовала на похоронах, но с тех пор Марк ее не видел и не слышал, отчего необыкновенно злился и нервничал.
Ладно, она презирает и игнорирует его, но последнюю волю папы можно было бы и выполнить! Именно за этим он сюда и приехал. Пусть относится к нему, как хочет, но воля папы – это святое.
С похорон прошло уже два месяца, а Марк только сейчас смог выбраться в Англию. Став главой «Рэндалл интернэшнл», он совсем закопался в делах. Это была не просто фирма, это была настоящая империя, и она требовала постоянного и неусыпного внимания. Первое время Марк даже впадал в мрачное отчаяние. Оказывается, он вовсе не был готов к такому объему работы. Он спал по четыре часа в сутки, летал по всему земному шару, встречался с массой людей, подписывал контракты и торговые соглашения, инспектировал буровые и спускал на воду танкеры, ощущая себя глупым щенком среди старых и мудрых волков бизнеса, таких же, каким был его отец, и Марку было невдомек, что за его спиной старые волки переглядывались и одобрительно кивали головами. Хороший сын вырос у Бена Рэндалла, говорили они. Империя выстоит.
