Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
Лицо Волкова медленно вытянулось, глаза еще больше выкатились, лицо побледнело.
— Вы псих? — проговорил он, начиная тихо и постепенно переходя на крик. — Или Петросян? Что вы мелете? Вы себе отдаете отчет? — Олег стал понимать, что попал в какую-то смертельную ловушку, которая захлопывается на его глазах. Еще не в силах осознать масштабов катастрофы, он вскочил со стула. — Я ухожу, слышите! Сейчас же. Я не позволю!
Чьи-то сильные руки воткнули его обратно на стул.
— Сядьте! — рявкнул Токарев. — И слушайте! — он совсем близко наклонился к Олегу и тихо сказал. — Нами найден исполнитель убийства, при нем обнаружена фотография Безроднова. Как думаете, чьи на фото отпечатки пальцев?
— Представления не имею! — запальчиво взвизгнул Волков. — Откуда мне знать, чьи там отпечатки, да и зачем мне это знать?
— Ваши, Волков! Ваши и убийцы! Не ожидали?
— Ну, хватит, я не намерен дальше переносить этот бред! Поймите же, я ничего не знаю. Никаких фотографий уже пять лет в руках не держал. Какие отпечатки, ну какие? Ладно, признаю, я был излишне резок с вами, прошу извинить. Это всё, вы счастливы? Я могу идти? Или вам ботинки поцеловать?
— Поцелуете еще, успеете, — жестко проговорил следователь. — Лучше для начала расскажите, при каких обстоятельствах вы познакомились с гражданином Урбанюком.
— С кем? Не знаю такого гражданина. А он что, утверждает, что знает меня? Приведите его сюда, пусть в лицо мне скажет про обстоятельства.
— Это затруднительно. Он убит в прошедшую пятницу, но фото при нем найдено. А на фото ваши пальчики. Выходит дело — вы заказчик убийства. Так что, будем говорить? — спокойный, убежденный и глумливый тон следователя окончательно взорвал Олега.
— Нет! Нет! Нет! Пусть у него будет сто фотографий, тысяча, я ничего не знаю. Я никого не заказывал! Чтоб вы сдохли все, твари! Нашли крайнего? Ничего у вас не выйдет! Адвоката мне! Я отказываюсь говорить, но вы заплатите, за все заплатите. Что ты смотришь на меня, тварь? Доволен? «Пальчики»? Чтоб детям твоим пальчики оторвало все к чертовой матери! Сволочи!
Уронив голову на руки, Олег зарыдал от своего бессилия остановить несправедливость, от отчаяния, от понимания приближающейся неминуемой гибели.
— Доченька моя, Дашенька, — шептал он через рыдания. — Доченька, что же будет теперь? Девочка моя, я погибаю. Господи, тебе мало моих страданий? Тебе надо еще? За что? Дашенька, прости меня, прости меня…
Токарев сделал знак «уведите». Следователи с недоумением смотрели на Волкова, который повис на руках конвоя и шел в камеру еле переставляя ноги.
В камере он лег на лавку в позе эмбриона, закрыл руками голову и провалился в бездну своего горя. В его голове крутились образы дочери, Безроднова и его семьи, как он видел их последний раз на пикнике. Он представлял, как Дашу отдают в приют, словно стоя в конце длинного коридора, по которому она уходит в никуда. Вот за ней закрываются высокие белые двустворчатые двери, сразу пропадает свет, и непереносимая боль пронзает все его тело, но он ждет, надеясь еще хоть на секунду увидеть ее глаза, хотя бы силуэт, край одежды. Он сжимается еще плотнее, стараясь превратиться в маленькую точку и исчезнуть, вместе со всеми своими мыслями. Перестать быть. Перестать страдать.
Примерно через час Волков проснулся. Его голова раскалывалась, но теперь он ощущал некую отрешенность, словно все происходило вне его, а он наблюдал со стороны. Удивившись своему внезапному спокойствию, Олег отметил, что мозг медленно, но заработал. Желание бороться не пропало, но стало апатичным. Он подошел к двери и сильно постучал в нее.
— Я хочу поговорить со следователем, — он снова не смог вспомнить ни фамилии следователя, ни его имени и отчества. — Отведите меня к нему.
— Подождите, я узнаю, тут ли он, — ответил дежурный и ушел.
Через минуту ключи заскрежетали в двери.
— Он здесь, — сказал полицейский. — Пойдемте, он вас ждет.
2Следователь выглядел триумфатором, чем опять вызвал раздражение Волкова. Он ласково смотрел на Олега, как на изысканный десерт.
— Я весь внимание, Олег Львович, — журчал его голос. — Вы желали со мной говорить? Слушаю вас.
— Вы в самом деле думаете, что это я организовал убийство своего друга? Зачем?
— Я ничего не думаю, есть улики, они указывают на вас.
— Прямо-таки указывают? — с каждым словом Олег успокаивался. — Одна фотография — это все ваши улики? Не густо. Если вы когда-то начнете думать, то сможете догадаться, что такую улику можно и подбросить.
— Там же ваши отпечатки.
— Откуда у вас образцы моих отпечатков?
— Сняли со стакана, из которого вы пили тут водичку.
— Вы могли перепутать стаканы. Вы хорошо всё проверили? Тут не может быть ошибки? Кто сравнивал и какова вероятность совпадения? По-моему, отпечатки следует брать как-то иначе. Их следует брать, исключая возможность ошибки, строго по процедуре, а не со стакана. Так ведь? Прежде чем предъявлять обвинения, необходимо убедиться на сто процентов, что отпечатки мои. Нет? Могу я посмотреть на заключение экспертизы?
— Оно будет готово, когда вы сдадите отпечатки согласно процедуре. То есть завтра, а пока мы подержим вас в камере. Согласно закону у нас есть на это семьдесят два часа, — Токарев позвонил по телефону. — Лена, зайдите, надо пальчики откатать у гражданина, — потом Волкову: — Вот постановление о заключении вас под стражу в качестве подозреваемого. Ознакомьтесь и распишитесь.
— Я отказываюсь, это незаконно!
— Законно. Могу передать вам в камеру УПК, сверитесь.
— Ничего подписывать не буду!
— Это не страшно, мы сейчас составим акт об отказе от подписи и подпишем его сами. Повторяю вопрос — вы заказчик?
— Допустим, что всё так, как вы говорите, — медленно переваривал Волков. — А вы уверены, что тот гражданин, который мертвый, именно и убивал Безроднова и его семью?
— Конечно. Вам ли не знать? — язвительно проговорил следователь.
— Только потому, что у него нашли фото? Он сам что-то успел пояснить? Какие-то показания давал? Может быть, у него алиби? Вы проверили, где он был в момент смерти? Должны быть свидетели, хоть кто-то, кто видел его поблизости от квартиры Безроднова. Ищите его отпечатки в квартире, какие-то следы. У вас же ничего нет, что доказывает его причастность, а стало быть, и мою. Говорю вам еще раз — я не причастен. Непричастен! Слышите? Вы схватили невиновного человека. А-у! Есть тут кто живой? Странная ситуация, если представить, что фото нет, то ни он, ни я не имеем отношения к убийству. Я прав?
— Тем не менее, фото есть. Ваш подельник Урбанюк — наемник и убийца, живший по поддельным документам. Он находится в международном розыске. Это не похоже на случайность, что наемный убийца получает заказ на убийство. Не находите? Думаю, вам пора перестать размышлять и признаться во всем.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
