Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 146
— Ого! — Брэнда смотрела на меня с уважением. — Ты просто ходячая энциклопедия.
— А то, — гордо ответил я, польщенный ее комплиментом, и продолжил. — Вскоре сирень попала в Англию и поселилась в парке Елизаветы. Но у нас сирень почему-то считается цветком печали и несчастья — это ты верно почувствовала. Старая английская пословица говорит, что тот, кто носит сирень, никогда не будет носить венчальное кольцо.
— Правда? — Брэнда совершенно по-детски испугалась. — Совсем-совсем никогда?
— Не бойся, глупышка! — успокоил я ее. — Это всего лишь пословица.
— Мне больше не нравится сирень, — Брэнда была очень расстроена. — Ну ее! Вместе с печалями и несчастиями.
Так мы и проговорили с ней почти до полуночи. Несмотря на разницу в возрасте — как-никак двенадцать лет! — мы с Брэндой понимали друг друга с полуслова, говорили на одном языке. Это было здорово. Это пугало. Я отдавал себе отчет в том, что влюбляюсь в девушку, которая вряд ли когда-нибудь будет моей. Именно эти нехорошие мысли обуревали меня, когда мы с Брэндой вышли из ее «Бентли» (за рулем был ожидавший нас у паба Дэвид) в Мэйфере — самом роскошном жилом районе Лондона, а как иначе? — и пошли пешком по Грин-стрит к ее дому. Дэвид медленно ехал за нами на почтительном расстоянии.
Шли мы молча, наслаждаясь тишиной и прохладой майской ночи. О чем думала Брэнда, я мог только догадываться. А я с нараставшим чувством злости думал, что Тим был полностью прав, хотя не знал на тот момент истины, что ничего путного из наших отношений не выйдет. Да, я полюбил Брэнду, и в этом уже не было ни малейших сомнений, но зачем я пообещал быть ей другом? Это же ложь, я никогда не смогу быть ей просто другом! А на большее, видимо, не стоит и рассчитывать: куда уж мне тягаться с ее отцом… Да он раздавит нас с Тимом как клопов, если я только заикнусь об отношениях с его дочерью.
Вероятно, все эти тревожные мысли отразились у меня на лице, потому что Брэнда вдруг спросила:
— Что с тобой? Что-нибудь случилось?
— Да, — довольно резко ответил я, — все совсем не так, как надо!
— Извини, — тихо и удивленно сказала Брэнда. — А что конкретно случилось?
— Ничего не случилось, успокойся, — так же резко сказал я.
Она замолчала, и мне тут же стало неловко за свою нелепую грубость. В это время мы подошли к роскошному трехэтажному особняку с чугунными резными воротами, увитыми виноградным плющом, и я еще острее ощутил, как далека от меня Брэн, моя принцесса!
Мы остановились у калитки. Дэвид открыл ворота, кивнул мне и въехал во двор.
Брэнда молчала, а я просто не мог посмотреть ей в глаза, стоял, уставившись в землю, не зная, что сказать, как объяснить свой внезапный припадок. И вдруг она рассмеялась. Звонко и весело. И шагнула ко мне.
— Боже мой! Какой же ты глупый! Такой взрослый и такой глупый! — прошептала она, и я ощутил вкус ее поцелуя на своих губах. Я остолбенел. А когда пришел в себя, ее уже не было.
Только тихонько скрипнула калитка…
На следующее утро я приехал в магазин в каком-то лихорадочном состоянии. Больше всего на свете мне хотелось побыть одному, запереться в кабинете и вспомнить до секунды вчерашний вечер, проведенный с Брэндой. Я осознавал, что произошло чудо, но не мог до конца в это поверить: неужели сказочная принцесса неравнодушна к простому цветоводу? Или мне все привиделось вчера, у ее калитки?..
В общем, мне необходимо было хорошенько пораскинуть мозгами, все продумать. И меньше всего на свете мне хотелось разговаривать с Тимом: я был уверен, что стоит ему взглянуть на меня, и тайное сразу станет явным; Тим знал меня, по-моему, гораздо лучше, чем я сам.
Увы, но разговора с Тимом мне избежать не удалось. Когда я приехал, он, естественно, уже сидел за своим столом в нашем общем кабинете.
— Доброе утро, мой самый лучший в мире друг! — широко улыбаясь, поприветствовал я его.
Тим подозрительно хмыкнул:
— Так. Выкладывай, что там у вас вчера произошло.
— Тим, можешь выслушать меня спокойно и дать вразумительный совет? Это важно.
— Если важно, то конечно могу. Рассказывай.
И я рассказал ему все. По мере того, как я говорил, лицо Тима все больше мрачнело. А когда я дошел до поцелуя, он нахмурил брови еще сильнее.
— Короче говоря, я люблю ее. А если и она испытывает ко мне хотя бы что-то подобное, то я самый счастливый на свете человек! А на ее папашу мне плевать. Что скажешь? Рад за меня?
Тим помолчал некоторое время. Потом встал, открыл жалюзи на окне кабинета и повернулся ко мне.
— Дик, ты мой друг, брат, мой единственный родной человек на земле, и тебе об этом известно. Не перебивай сейчас, послушай. Я рад, безусловно, что мой товарищ наконец-то познал любовь, я даже горд, что ты способен испытывать такие сильные чувства, пора бы! Но вот объект ты выбрал не совсем удачный. Да, твоя принцесса, безусловно, чертовски хороша, с этим не поспоришь. Но что вас ждет дальше? Допустим, что ее вчерашнее проявление эмоций в твою сторону — это начало чего-то серьезного, а не просто благодарность за вечер, проведенный в обществе умного взрослого мужчины.
— Еще скажи: красивого, — не удержался я.
— Помолчи. Дальше. Как я понимаю, Кэмпбелл почему-то, и мне пока неясно, почему, собственно говоря, старательно прячет от мира свою красавицу дочь, поэтому всякая огласка, связанная с ней, для него будет явно нежелательна. Особенно если эта огласка связана с наездом на пешехода. А если такое теплое расположение к тебе со стороны Брэнды — всего лишь грамотный ход в их общей с отцом игре? Она-то явно понимает, что ты увлекся ею серьезно и не сможешь отказать ей в просьбе не подавать на нее в суд. И вспомни тот незаполненный чек… Не думаешь ли ты, что тебя хотели купить?
— Да ты что, Тим! — возмутился я. — Я вообще не думал ни о каком суде, пока она сама мне об этом не сказала, и, разумеется, я не собирался и не собираюсь никуда обращаться!
— Вот именно. Тебе бы еще латы и доспехи — вылитый рыцарь. К сожалению, Дик, это уж очень явно бросается в глаза. Видимо, у тебя к ней и правда серьезно.
— Если хочешь знать, я счастлив, что она меня сбила. В противном случае мы с ней вообще могли не встретиться на этой Земле!
— И это было бы здорово. Не перебивай! Я хочу надеяться, что все-таки в столь юном возрасте твоя принцесса еще не может быть такой расчетливой и испорченной, невзирая на гены, поэтому давай допустим, что ты ей понравился, понравился как мужчина.
— А я что, не могу понравиться? — обиделся я.
— Да помолчи же! Можешь! Дело не в этом. Итак, исключаем поцелуй в знак благодарности за вечер, исключаем вариант задуривания твоих мозгов с целью отвлечения от судебных процессов… Что остается? Ты ей нравишься. Не знаю, насколько серьезно это у нее, но давай представим, что серьезно.
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 146
