Ознакомительная версия. Доступно 83 страниц из 411
«Красуется», – весело подумал Адолин, когда Храбрец прошелся мимо него, гарцуя. Может, конь позволит ему почистить шкуру. Это было бы здорово. Как в те вечера, которые он проводил с Чистокровным в спокойном полумраке конюшен. По крайней мере, этим он занимался до того, как оказался слишком занят из-за Шаллан, дуэлей и всего прочего.
Он игнорировал коня, пока тот ему не понадобился в битве. А потом была вспышка света – и Чистокровного не стало.
Адолин тяжело вздохнул. Все сделалось таким безумным. Не только Чистокровный, но и то, что он сотворил с Садеасом, а теперь еще и расследование…
Наблюдая за Храбрецом, он как будто немного успокоился. Адолин стоял на прежнем месте, прислонившись к стене, когда появился Ренарин. Младший Холин сунул голову в дверной проем, осмотрелся. Он не отпрянул в смущении, когда Храбрец галопом проскакал мимо, но все же взглянул на жеребца с опаской.
– Привет, – бросил Адолин.
– Привет. Башин сказал, что ты здесь.
– Захотел проверить, как дела у Храбреца. Отец в последнее время слишком занят.
Ренарин приблизился.
– Ты мог бы попросить Шаллан, чтобы она нарисовала Чистокровного, – предложил он. – Держу пари, она, э-э, все сделает как надо. На память.
Вообще-то, это было неплохое предложение.
– Ты искал меня?
– Я… – Ренарин проследил взглядом за Храбрецом, который снова прогарцевал мимо. – Он такой возбужденный.
– Ему нравится публика.
– Они не вписываются, знаешь ли.
– Не вписываются?
– У ришадиумов каменные копыта, – напомнил Ренарин. – Они крепче, чем у обычных лошадей. Их вообще не надо подковывать.
– И поэтому они не вписываются? Я бы сказал, они вписываются лучше, чем… – Адолин посмотрел на Ренарина. – Ты имел в виду обычных лошадей, верно?
Ренарин покраснел, потом кивнул. Люди иногда испытывали трудности, желая уследить за его мыслями, но это происходило лишь потому, что он, как правило, был очень вдумчивым. Думал о чем-то глубоком, о чем-то блестящем, а упоминал лишь отрывки. Из-за этого Ренарин казался непоследовательным, но, узнав его как следует, любой бы понял, что этот юноша не пытается напускать на себя таинственность. Просто иной раз его губы не успевали за мозгом.
– Адолин, – сказал он негромко, – я… э-э… я должен отдать тебе осколочный клинок, который ты добыл для меня.
– Почему?
– Мне больно его держать. И всегда было больно, если честно. Я думал, дело во мне, я странный. Но мы все такие.
– Ты о Сияющих?
Он кивнул:
– Мы не можем использовать мертвые лезвия. Это неправильно.
– Ну, полагаю, я могу найти кого-то, кому он пригодится, – отозвался Адолин, прикидывая варианты. – Хотя, вообще-то, выбирать должен ты. Этот клинок – твой дар по праву, и тебе следует самому выбрать преемника.
– Я бы предпочел, чтобы это сделал ты. Я уже отдал его на хранение ревнителям.
– И это означает, что ты будешь безоружен.
Ренарин посмотрел в сторону.
– Или нет, – продолжил Адолин и ткнул брата кулаком в плечо. – Ты уже добыл замену, ага.
Ренарин снова покраснел.
– Ах ты, хитроумная норка! – воскликнул Адолин. – Ты сумел сотворить клинок Сияющего? Почему не сказал нам?
– Это случилось недавно. Глис сомневался, что способен на такое… но нам нужно больше людей, чтобы работать с Клятвенными вратами… так что…
Он глубоко вздохнул, потом отвел в сторону руку и призвал длинный светящийся осколочный клинок. Тонкий, почти без гарды, с волнистыми складками на металле, как будто его выковали.
– Великолепно. Ренарин, это потрясающе!
– Спасибо.
– Так почему же ты смущен?
– Я… разве?
Адолин бросил на него хмурый взгляд.
Ренарин отпустил клинок:
– Я просто… Адолин, я начал вписываться, понимаешь? Четвертый мост и то, что я стал осколочником. А теперь я снова во тьме. Отец хочет, чтобы я был Сияющим и помог ему объединить мир. Но как же мне учиться?
Адолин почесал подбородок здоровой рукой:
– Хм. Я предполагал, что все это просто пришло к тебе. Не так?
– В каком-то смысле. Но это… пугает меня. – Ренарин поднял руку, над которой, словно дым над костром, закружились струйки буресвета. – Что, если я причиню кому-то боль или что-то испорчу?
– Такого не случится, – заявил Адолин. – Ренарин, это сила самого Всемогущего.
Ренарин смотрел лишь на свою светящуюся руку и совсем не выглядел убежденным. Поэтому Адолин взял его за руку своей здоровой рукой и сжал.
– Все хорошо, – сказал он младшему брату. – Ты никому не причинишь вреда. Ты здесь, чтобы спасти нас.
Ренарин посмотрел на него и улыбнулся. Волна буресвета прошла сквозь Адолина, и на миг он увидел себя… усовершенствованным. Узрел целостную версию себя – того человека, каким мог бы стать.
Все исчезло через мгновение, и Ренарин, высвободив руку, невнятно извинился. Он опять сказал о том, что осколочный клинок надо отдать, и сбежал обратно в башню.
Адолин посмотрел ему вслед. Подбежал Храбрец и принялся выклянчивать еще сахар, и он рассеянно покормил коня.
Лишь после того, как Храбрец потрусил прочь, Адолин понял, что воспользовался своей правой рукой. Он поднял ее, изумленный, пошевелил пальцами.
Запястье полностью исцелилось.
11
Разлом
Тридцать три года назад
Далинар плясал, прыгая с одной ноги на другую в утреннем тумане, ощущая новую силу, энергию в каждом шаге. Осколочный доспех. Его собственный осколочный доспех.
Мир больше не будет прежним. Все твердили, что когда-нибудь у него появится свой доспех или клинок, но он так и не смог успокоить шепот неуверенности в глубинах разума. Что, если этого никогда не будет?
Но оно случилось. Буреотец, оно случилось! Он добыл сам, в бою. Да, пришлось пинком сбросить человека с обрыва, но, как бы там ни было, он победил осколочника.
Он не мог не упиваться этим великолепным ощущением.
– Далинар, угомонись, – проворчал Садеас, стоявший рядом с ним в тумане. Приятель был в своем золотом доспехе. – Терпение.
– Бесполезно, – бросил замерший по другую сторону от Далинара Гавилар в ярко-синем доспехе. У всех троих забрала были подняты. – Холинские мальчики – как натасканные рубигончие: мы чуем кровь. И не можем отправляться на битву, дыша ровно и спокойно, сосредоточенные и безмятежные, как учат ревнители.
Ознакомительная версия. Доступно 83 страниц из 411
