Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
Признаться, испытываю большие затруднения в использовании кавычек, поскольку периодически их нужно ставить чуть ли не в каждом слове — с тем, чтобы не скатиться на бранную лексику в адрес нынешних «властителей дум». Еще сложнее с пафосом. Его использование в последнее время стало прерогативой эдаких недохунвейбинов — беспринципных активистов ангажированной прокремлевской молодежи. Как в плохом самодеятельном театре с никудышным режиссером, эти юные ораторы столь громогласно и фальшиво произносят скверно заученные «патриотические» монологи (тем самым обесценивая, опошляя высокую фразеологию прежней эпохи), что от некогда привычных выражений — «беспримерный подвиг народа», «массовый героизм красноармейцев», «самобытный талант советских военачальников», «искусство наших военных конструкторов и организаторов промышленности» и тому подобных — приходится воздерживаться. Видимо, в уста новоиспеченных и самопровозглашенных «молодогвардейцев» пафосная риторика также вложена неспроста. На их сверстников эта напыщенная, лишенная всякой искренности болтовня действует скорее отталкивающе. Те, за пасшись попкорном и чипсами, с гораздо большим удовольствием посмотрят в кинотеатре самых сволочных в мире «Сволочей» или другие близкие по духу «шедевры», поток коих в последние годы отнюдь не иссякает.
Заградотряды, штрафные батальоны, подонки-особисты, свирепые уголовники, бездарные и безжалостные генералы, тупые политруки, безвольные, неисчислимые жертвы коммунистической деспотии — все они вышли на первый план в «художественных» и «доку ментальных» фильмах, пьесах, романах и иных «произведениях» о войне. И на этом «постыдном» для всех нас, бывших советских граждан, фоне время от времени возникают благообразные старички-добрячки — уцелевшие ветераны-гитлеровцы. Такие, как, напри мер, в телефильме А.Пивоварова «Ржев. Неизвестная битва Георгия Жукова». Что за «истины» несут нам — при поддержке пивоваровых — убеленные благородными сединами бывшие оккупанты? Приблизительно следующие. На территории СССР они-де защищали свою любимую родину, а войну проиграли лишь потому, что красноармейцы воевали не по правилам, нецивилизованно. «Их гнали на убой, как скотов» Сталин и Жуков, которые таки завалили трупами своих солдат стройные армии благородных германцев...
Видимо, в дальнейшем нужно ждать появления на российских телеэкранах потомков или ближайших родственников главных нацистских бонз. Ведь о них небось тоже есть что рассказать интересного и поучительно го. Что они, скажем, любили слушать музыку Баха, Бетховена, Вагнера и (вы не поверите!) Петра Ильича Чайковского, читали не только Гете с Ницше, но и Достоевского, с удовольствием играли в футбол и теннис, обожали детей и были по-джентльменски обходительны с дамами. И вообще по сравнению с советскими тоталитарными варварами смотрелись значительно более выигрышно.
Я вовсе не сторонник перманентного шельмования «недобитых фашистов» — немцев, выполнявших бесчеловечные приказы гитлеровского командования. Однако «реабилитация» оккупантов, пусть и бывших, с одновременным унижением наших отцов — это в моей «совковой» голове никак не укладывается. И очень интересно было бы узнать мнение Владимира Путина по этому поводу. Ведь, наверное, не зря его по-прежнему считают лидером Российского государства. Экс-пре зидент, теперешний глава правительства жил какое-то время в Германии, неплохо овладел немецким языком, наверное, проникся уважением к германской культу ре и ее носителям, среди которых, естественно, немало детей и внуков гитлеровских солдат и офицеров. Все это известно и особых комментариев не требует. Непонятно другое — почему он, сын ветерана Великой Отечественной войны и жительницы блокадного Ленин града, имеющий, как принято полагать, немалое влияние на всевозможные «элиты» российского общества, спокойно взирает на всю эту многолетнюю антисоветскую, антирусскую кампанию. Неужели отец-фронтовик воспитал его в каких-то чересчур «прогрессивных», «демократических» традициях? Едва ли. Просто Владимиру Владимировичу в силу его возраста не довелось самому, воочию наблюдать как невыразимо горестные, так и счастливые житейские сцены той военной поры, и это обстоятельство, видимо, существенно отразилось на разнице в наших «базовых ценностях».
Из воспоминаний Нины Александровны Янаевой, матери Г.И.Янаева:
15 июля 1941 года ушел защищать Родину и мой Иван. Тяжело нам пришлось в это военное лихолетье Каждый день ждали весточки с фронта, чего-чего, а весточки он старался присылать регулярно. Только вот с осени 1944 года мы не получали письма более двух месяцев. «Ну, — думаю сама про себя, — что-то, видно, случилось. Но вселяло надежду только одно обстоятельство: похоронку не приносили. Мы даже боялись встречи с почтальоном в то время... В конце ноября 1944 года поздно вечером к нам в избу вошел человек в солдатской шинели с рюкзаком на спине. Гена первым увидел отца и закричал: «Мама, мама, папка приехал!» Я в это время была на кухне. Приоткрыв занавес, увидела: на пороге стоял Иван Васильевич, держа на руках счастливого сына. По его небритым щекам от радости текли слезы. Этот полный неожиданностей вечер принес в наш дом счастье. Мы были очень рады, что семья теперь в полном составе. «Ну, пускай контужен, со множеством ран — главное, что живой вернулся к нам, а я здесь его подлечу», — подумала я. Гена почти целый вечер с какой-то не обыкновенной ревностью в глазах сидел у отца на коленях, затем достал школьный ранец, сшитый из вафельного полотенца, вынул из него тетради, собранные из обрезков бумаги, и стал показывать отцу свои «успехи» в учебе.
Наступил 1945 год. И хотя для всех он был годом долгожданной Победы, для меня оказался годом утрат. В середине января я схоронила маму, а 22 февраля умер наш горячо любимый Иван Васильевич. Как это мы все пережили, я не знаю... Смерть отца была тяжелым ударом для Гены: он стал не по возрасту серьезен, молчалив. Но, как бы тяжело ни было, время залечивает раны. С возрастом Гена все больше и больше походил на своего отца. Густые волосы, лицо, даже походка — все это напоминало мне покойного мужа...
(В.Рыньков. Геннадий Янаев: загадка эпохи) Если ревизия итогов Второй мировой войны в Российской Федерации и дальше пойдет набранными темпами, то скоро, по-видимому, нам, презренным наследникам воинов-победителей, придется массово каяться перед теми, кто напал на нашу страну в 1941 году. Во всяком случае, телеисторики, морально-нравственные мазохисты из «интеллигентской прослойки» и кремлевские идеологи сделали все, чтобы похабный анекдот о незадачливом советском ветеране, плохом отечествен ном и отменном немецком пиве («нечего было воевать с таким усердием, сейчас бы баварское пил») воспринимался современниками как вполне нормальная, совершенно безобидная шутка. Однако возможное при знание нашей «национальной вины» перед немцами еще впереди, а вот перед поляками начали каяться уже пару десятилетий назад. Дал ход этому «процессу», само собой, Горбачев.
Ельцин сей почин поддержал — пусть и в полубессознательном состоянии, зато со всем прилежанием, какое только было свойственно этому «лидеру нации». За пресловутое «Катынское дело» он просил у поляков прощения задолго до того, как «катынская история» стала предметом тщательного анализа в широких кругах современных историков и самых разных политиков. Поразительнее всего то, что объективных исследований, связанных с этой давней историей, особо приближенные к нынешним властям ученые, судя по всему, так до сих пор и не провели. Похоже, их советские, несравнимо более совестливые, предшественники еще в первые послевоенные годы сняли большинство вопросов, касающихся массовых расстрелов в Катынском лесу (об этом чуть ниже)...
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
