Встали ночью в хороводВедьма, леший, черный кот,Старый гном и домовой.Прячься быстро кто живой!Клад зарыли под холмомВедьма, леший, старый гном,Домовой и черный кот.Там один из них умрет.Слышишь ночью жуткий вой?Ведьма, леший, домовой…
– …черный кот и старый гном – кто остался под холмом? – закончила Валя.
Девочка оторопела.
– Ты не можешь знать… откуда… ты недавно приехала… Кто тебе рассказал?!
– Да никто мне не рассказывал. – Валентина села на траву и вздохнула. – Это из одной книги, нашей, библиотечной.
– Книги?
– Да. Довольно малоизвестной. Ты думала, это местный фольклор?
Марта молчала. Валя посмотрела на покрывало леса, перевела взгляд на девочку:
– Только не говори, что ты собиралась искать под ним клад…
– Ты что! – вскинулась та. – К реке ходить нельзя!
Глаза ее были абсолютно честны, и девушка успокоилась.
Выходит, нет никакого холма, думала Марта, и нет мертвого хранителя клада, запертого под землей, а значит, не с кем договариваться, чтобы забрать у него золото.
От потрясения она опустилась рядом с Валей и привалилась к ней.
– Если бы ты нашла клад, что бы с ним сделала? – спросила та, ковыряя веточкой сухую землю.
У Марты не нашлось сил на выдумку.
– Мама этой весной уехала к тетке, – безучастно сказала она. – Та болеет, никак не может вылечиться. Я знаю, больным собирают деньги, чтобы они поправились…
Марта замолчала. Все напрасно, раз под холмом нету клада, да и самого холма не существует. Пускай бы эта тетка сдохла, сдохла, сдохла!
– Я твою маму даже на фотографиях не видела. – Валя сбросила туфли и вытянула ноги. – Какая она?
– Без понятия. Она тут сто лет не появлялась!
– Всего несколько месяцев. Вы часто созваниваетесь?
– Каждый день… – неохотно признала Марта. – Но после этих разговоров только хуже! И вообще – может, пока я ее не видела, у нее уже горб вырос и бородавки!
Валентина прыснула. Марта возмущенно покосилась на нее. И ничего смешного!
– А твоя мама какая? – после долгой паузы спросила она, просто из вежливости. Но Валя что-то не торопилась с ответом, и девочка вывернула голову. Уснула, что ли?
Валя смотрела перед собой пустым взглядом. Как будто все разом перестало существовать: и лес, и река, и Беловодье, и даже Марта… Что-то сломалось в ее большом неловком теле. Жизнь закончилась – потому и молчала стая на островке: чайки чувствуют мертвецов.
Марта завизжала в голос. Валя вздрогнула и тотчас из покойницы превратилась в живого человеческого человека с круглым раскрасневшимся лицом и глупой челкой, прилипшей ко лбу.
– Господи! Что?! Тебя змея укусила? Змея, да? Покажи где!
Она ощупала Марту, ища след от укуса.
– Почему ты закричала? Что случилось?
– Это с тобой что случилось! – Девочку колотила дрожь. – Ты сидела как мертвая! Как… как мой папа!
Она разрыдалась, уткнувшись в мягкий бок.
– Прости, прости, – сокрушенно забормотала Валя, гладя ее по спине. – Я не хотела тебя пугать, честное слово. Все дело в моей матери. Я… не очень люблю ее вспоминать.
– Почему? – Марта подняла к ней зареванное лицо.
– Потому что я ее ненавижу.
Марта шмыгнула и утерла слезы. Валя умеет ненавидеть? Вот это новость.
– Что она тебе сделала? – Любопытство окончательно вытеснило недавний ужас. Марта села, поджав ноги, собираясь выслушать страшную историю.
– Как-нибудь в другой раз.
– Почему не сейчас?
– Мне трудно об этом говорить.
Валентина поднялась, стряхнула с юбки прилипшие хвоинки и попыталась надеть обувь. Ступни распухли, пока она сидела на жаре, и, подхватив туфли, девушка пошла обратно по тропинке, ойкая всякий раз, когда под ногу попадалась иголка.
– Тебе все трудно, – проворчала Марта, наблюдая за ней.
Вскочила, стащила кроссовки и промчалась мимо пыхтящей бедолаги, подпрыгивая на бегу.
Когда все посетители ушли, Валентина отыскала в ящике нужную карточку.
– Черный кот и старый гном, – задумчиво повторила она. – Кто остался под холмом?
– Что ты там нашептываешь? – Инга Валерьевна поправила длинные китайские палочки, удерживавшие сложное сооружение на ее голове. Марта, едва увидев, обозвала их шампурами; вспомнив об этом, Валентина с трудом удержалась от смеха.
