Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 37
– Вы всегда так молчаливы? – вернул я чашку на стол.
– С хорошими людьми всегда есть о чем помолчать.
– Откуда вы знаете, что я хороший?
– Вас глаза выдают, синие-синие, как небо в ясную погоду. Вы тоже любите помолчать?
– Иногда мысли настолько хороши, что не хочется ими делиться. Хотя у вас, по-моему, не очень хорошие. По крайней мере, сейчас, – окунул я осторожно свои глаза в глаза Кэтрин.
– Читаете?
– Ага.
– Так что там написано?
– Вы хотите кого-то убить. Вас кто-то обидел?
– Меня огорчили.
– Бывает. Видите муху? – указал я на край стола, на котором сидело перепончатокрылое.
– Ну.
– Убейте ее, полегчает, я в этом уверен.
– Она слишком красива.
– Пока вы думали, их уже стало двое.
– И они занялись любовью.
– Придется убить двоих.
– Вы все еще говорите про мух?
– А вы все еще про измену?
– Вот вы могли бы изменить? – подняла она на меня ресницы.
– Я? Легко, – сделал я еще один большой глоток.
– Даже если вас сильно будут любить?
– Это как раз и спровоцирует, – выдавил из фарфора последние капли.
– Даже если вы знаете, что причините кому-то нестерпимую боль? – вылила Кэтрин осадок своего кофе на блюдце. Он образовал коричневую лужицу в форме покусанного сердца.
– Раздеваясь, об этом никто не думает, – взял я салфетку и вытер свои губы.
– Если бы вы знали, сколько красивых слов стояло за этим.
– Часто люди готовы начать говорить о любви только для того, чтобы кончить.
– Отчего же так происходит, неуклюже и примитивно? – мяла девушка в руках салфетку.
– Измена – обратная сторона любви. Нет ни повода, ни причины. Люди изменяют, потому что хотят измениться сами. Но в результате меняется только отношение к ним.
– Измена это то, что никогда не могло прийти в голову и пришло сразу в сердце.
– Неужели не было никакого предчувствия? Хотя предчувствие должно больше относиться к любви.
– Я вроде как любила его и он меня, но все время какие-то сомнения покусывали, знаете?
– Нет, детка, если сомневаешься, то это уже не любовь, а так… дружба с интимом, – начал я уже скучать, теребя пакетик с сахаром.
– Ну в итоге и получилось, – вздохнула она. – Наверное, еще долго буду вспоминать.
– Зачем? Думайте о чем-нибудь приятном, Кэт.
– Я и так о нем постоянно думаю.
– Я имею в виду секс.
– Я тоже.
* * *
В мастерской накопилось пустых бутылок и другого бытового мусора. Было очень сложно сделать сегодня хотя бы что-то, хотя бы выкинуть мусор. Все-таки мне это удалось: я собрал их в пакет и вышел во двор. В помойке, как всегда, навалено всякого щедро. Закинув в контейнер мешок, уверенно зашагал к арке и скоро уже был на улице. Рядом находился небольшой парк, в котором я хотел прогуляться и подышать воздухом. Деревья стояли голые, но неинтересные. Из-за одного из них вышла бабушка, на четырех ногах, в зеленом комбинезоне. «Зеленые человечки на четвереньках, это уже слишком». Она мне показалась знакомой.
«Здравствуйте», – на всякий случай кивнул я ей головой. Бабушка не ответила и спряталась за другую, которая возникла неожиданно рядом, тоже в зеленом, но уже на двух ногах. Старуха выгуливала свою собаку: большую, унылую, старомодную. Что-то печальное подвывало в одиноких одетых псинах. Однако грусти хватало без этого. Я отвернулся и пошел дальше. Словно низколетящие ласточки, меня обогнали лыжники. Захотелось отнять у них палки и тоже заняться спортом. Возможно, завтра я так и сделаю или в следующем сезоне. Возможно.
Впереди я видел, как мальчик кидал хлеб птицам. Когда пища закончилась, те насрали и улетели, ребенок заплакал. Меня осенило: вот он, я нашел его, смысл своей распоясанной жизни: поел, нагадил, лишь бы было кому оплакивать перелеты моей души.
Неожиданно мысли остановил судорожный лай белой болонки, сбежавшей от хозяйки. Девушка кричала ей вслед:
– Герда, Герда, стоять!
Та летела мимо меня, а за ней, позвякивая, длинный поводок. Я ловко наступил на шнур, прижав его ботинком к весеннему снегу. Какое-то время тот еще скользил, пока не зацепился концом за мою подошву и не замер. Собачка рухнула как подстреленная. Полежала пару секунд, потом вскочила и вновь залаяла. Еще через несколько секунд подбежала хозяйка и выдохнула:
– Спасибо!
– Не за что!
Я подождал, пока она отдышалась, и протянул ей поводок. Она взяла его и начала ругать собаку, потом подхватила ее на руки, поцеловала в нос, подняла в воздух, как обычно поднимают маленьких детей. Опустила и поцеловала еще раз.
– Вы любите животных? – спросил я девушку, как только она угомонилась.
– Да, люблю.
– Значит, я вам понравлюсь.
– Вы слишком самоуверенны.
– Разве это плохо?
– Самоуверенность делает людей поверхностными.
– А вам нравится, когда сразу в душу?
– Нет, конечно. Ведь люди встречаются разные: иные заглядывают в душу, как за угол, где хотят по-быстрому справить свою нужду.
– А что уже справили?
– Вам это действительно интересно?
– Безумно.
– Пытался один, до сих пор в себя прихожу.
– Время вылечит.
– Знаю, но не могу себе этого позволить.
– Почему?
– Время для меня слишком дорого.
– Торопитесь?
– Есть немного.
– Жить?
– Нет, быть счастливой.
Некоторое время мы шли рядом молча, как молодая парочка, которая вместо ребенка завела собачку и вышла с ней погулять.
– Алекс, – решил я начать все с начала.
– Майя.
– Очень приятно. Вы здесь гуляете?
– Да, два раза в день с собакой. А можно на «ты»?
– Без проблем.
– А ты здесь живешь?
– Да, точнее мой друг-художник. Он оставил мне мастерскую, я приглядываю за ней.
– Ты тоже художник?
– Нет, я пока нет.
– Одному не скучно?
– Нет, люблю одиночество. Есть время подумать спокойно.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 37
