Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
С 1985 года банком управлял член семьи Питер Бэринг. Чтобы подчеркнуть безупречный имидж Barings и применяемые им в бизнесе методы, он отказался глобально расширять операции во всех сферах, провозгласив принцип «концентрации на тех сделках, которые приносят небольшой капитал».
В начале 80–х годов управляющий Кристофер Хит вовлек Barings в операции с японскими акциями и преуспел настолько, что за счет получаемых бонусов стал самым высокооплачиваемым человеком в Британии. Возгордившись, он попробовал расширить инвестиции банка в игру на рискованных производных бумагах, но вошел по этому поводу в конфронтацию с не желающим таких вложений советом директоров банка, и с ним расстались. (Ирония судьбы состоит в том, что крах Barings напрямую связан как раз с подобными операциями – с фьючерсами на токийский биржевой индекс.)
Хотя Barings никогда не любил операций, связанных с сильными колебаниями финансовых рынков, банк не мог себе позволить полностью их избежать. Участник Barings Group – инвестиционный банк Baring Securities Ltd. – начал операции на Дальнем Востоке, где банк уже обладал сильной деловой базой и где не могло быть конфликта интересов с британскими клиентами. Затем фирма приобрела маленькую дальневосточную брокерскую контору у Henderson Crosthwaite, специализирующуюся в первую очередь на Японии и Гонконге. Затем произошла экспансия бизнеса в Европу и Латинскую Америку. Однако Baring Securities практически не вел операций на «родных» рынках – в Великобритании и США. Менеджеры Barings исходят из того, что эти рынки перенасыщены брокерами, поэтому успеха следует искать на растущих (emerging) рынках, где конкуренция ниже, а потенциал прибыльности выше.
В 1992 году, принимая на работу 25–летнего Ника Лисона, Питер Бэринг вряд ли понимал, что принимает судьбоносное решение. Он и представить себе не мог, что вскоре этот молодой энергичный паренек своими собственными руками угробит величайший британский банк, в одночасье покончив с семейным бизнесом Бэрингов, которым они занимались на протяжении 12 поколений.
* * *
Точно воспроизвести события, предшествовавшие краху банка Barings, сейчас сложно, однако в первом приближении дело было так.
Ник Лисон, генеральный директор Baring Futures (подразделение банка Baring Brothers, или просто Barings, в Сингапуре), специализировался на высокорискованных операциях с фьючерсными контрактами. Молодой менеджер здорово овладел приемами фьючерсной торговли, о чем свидетельствуют и его не по годам высокое положение в иерархии банка, и отзывы участников рынка. Один из дилеров, например, в интервью агентству Reuters сказал, что его считали наиболее выдающимся трейдером. Казалось даже, что он управляет рынком – брокеры постоянно отслеживали его действия и ориентировались на него.
Другое свидетельство успешной деятельности менеджера – полученные им вознаграждения: по различным оценкам, за 1994 год он получил премиальные в размере от $1,4–4,1 млн (помимо основной зарплаты в $316,5 в год). Во многом благодаря деятельности молодого менеджера банк в октябре прошлого года получил рекордную для него полугодовую прибыль – $90 млн.
Однако никуда не деться от банальной истины: за высокие прибыли приходится платить высоким уровнем риска. За выигрышем рано или поздно приходит проигрыш. Так получилось и с Лисоном. По имеющимся сведениям, он начал (когда – точно не известно) игру на повышение японского фондового индекса Nikkei–225.
* * *
Фондовый индекс Nikkei отражает динамику стоимости пакета из 225 акций, обращающихся на японском фондовом рынке. Фьючерсный контракт на индекс – это контракт на покупку пакета акций, входящих в индекс, в будущем. Однако реальной покупки акций по наступлении срока поставки контракта не происходит. Владелец контракта получает (или, наоборот, выплачивает) разницу между ценой покупки и реальным значением фондового индекса на момент завершения срока контракта. Используются фьючерсные контракты достаточно широко: как для спекулятивной игры, так и для хеджирования риска изменения цен реальных пакетов акций.
Фьючерсными контрактами на индекс Nikkei–225 торгуют на фондовой бирже в Осаке (Osaka Securities Exchange) и на сингапурской международной финансовой бирже (Singapore International Monetary Exchange – SIMEX). Именно на последней действовал черный гений банка Barings.
Лисон купил от 15 тыс. до 20 тыс. фьючерсных контрактов (стоимость каждого – около $200 тыс.) в ожидании роста их стоимости. Однако расчет не оправдался, и котировки стали падать. Каждый день приносил банку астрономические убытки. Судя по всему, Лисон не торопился сообщить эту неприятную новость в лондонскую штаб-квартиру и продолжал упорствовать в своей игре на повышение. К двадцатым числам февраля стало ясно, что катастрофа неминуема, и в четверг, 23 февраля, супружеская чета Лисонов перешла на нелегальное положение. (По иронии судьбы 25 февраля Нику как раз исполнилось 28 лет – хороший подарочек он себе устроил.) А в воскресенье крупный проигрыш стал наконец достоянием гласности. Была названа его суммарная величина – $800 млн; днем позже оценка потерь выросла до $1 млрд. Окончательные итоги будут подведены не ранее чем через несколько недель.
Первые вопросы, которые приходят в голову после дежурного «ух ты…»: как менеджеру удалось достичь столь потрясающего результата и какими мотивами он руководствовался?
Признаться, вопрос «как?» до сих пор остается без ответа. Дело в том, что все российские банкиры в один голос говорят о том, что любой менеджер имеет лимит открытой позиции. Иными словами, он не может истратить денег больше, чем ему выделено. Контроль за этим, как правило, осуществляется при помощи компьютерной системы, которая автоматически блокирует сделки, выходящие за лимит. Возможно, конечно, Лисон не только финансовый, но и компьютерный гений, способный взламывать сложнейший банковский софт…
Но банковский контроль – это не единственная преграда. Биржа также осуществляет ежедневный контроль за открытыми позициями брокеров. В случае неблагоприятного изменения цен торговец обязан довнести средства для поддержания открытых позиций или закрыть их. Но и этого не было сделано. Почему?
* * *
Наша версия выглядит следующим образом.
Ник Лисон благодаря своей предыдущей успешной деятельности пользовался довольно большой самостоятельностью и подвергался контролю из лондонской штаб-квартиры лишь от случая к случаю. Для начала своей игры ему, скорее всего, потребовались довольно скромные средства. Ведь при покупке фьючерсного контракта вносится не его полная стоимость, а лишь залоговая сумма – несколько процентов от объема открываемых позиций. Причем известна практика, когда для крупных трейдеров, имеющих хорошую репутацию, биржи идут на уступки, снижая для них сумму залоговых средств. Таким образом, для начала игры Лисону могло потребоваться всего $10–20 млн, и эта сделка могла ничем не выделяться на фоне остальных.
Затем, как уже говорилось, прогноз не оправдался. Индекс Nikkei стремительно падал, цены фьючерсов соответственно тоже, причем опережающими темпами. Здесь Лисону самое время бы сознаться и разделить ответственность с высшими менеджерами банка. Однако он не сделал этого. Возможно, потому, что, по слухам, он инвестировал в игру на фьючерсах средства королевской семьи, а это клиент особый. Менеджер просто побоялся неприятностей. Один из лондонских банкиров сказал: «Похоже на то, что он исчерпал свои лимиты, запаниковал, залез в долги еще глубже и затем попытался сыграть ва-банк, чтобы покрыть все убытки».
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
