Официантка смотрела на них удивленно. Вдруг Эмброуз понял, как странно они выглядят. За полночь, кафе почти опустело, их комичная компания отражается в темных окнах.
В черной кепке и черной футболке, с изуродованным лицом, Эмброуз выглядел довольно грозно. Не будь с ним парня на коляске и рыжеволосой девушки с хвостиками, он вполне походил бы на маньяка из фильма ужасов.
Коляска Бейли ниже, чем диваны, он горбился и казался меньше, чем был на самом деле. На нем была толстовка Hoosiers и бейсбольная кепка, надетая задом наперед. На плечи Ферн падали вьющиеся хвостики. Эмброуз посмотрел на ее желтую майку и усмехнулся, глядя на надпись: «Я не коротышка, у меня идеальный рост». Он был абсолютно с этим согласен, ведь ему так хотелось поцеловать улыбающиеся губы Ферн и обнять ее тонкую талию. Она была похожа на Мэри-Энн из «Острова Гиллигана»,[45] разве что та шатенка. Все в ней казалось ему привлекательным. Эмброуз мысленно влепил себе пощечину и прогнал эти мысли. Это не свидание, это просто вечер оладий. Поцелуя на прощание не будет — ни сегодня, ни завтра, никогда.
— Не могу дождаться, когда принесут еду, — вздохнула Ферн, довольно улыбаясь, когда официантка ушла. — Я ужасно голодная.
Мягкий свет лампочки, висящей над головой Эмброуза, не позволял ему спрятаться от Ферн, сидящей прямо напротив. Он мог разве что отворачиваться к окну, чтобы она не видела шрамов. Но Эмброуз тоже был голоден, и в конце концов ему надоело об этом думать.
Он не бывал в «Ларрис» с тех пор, как выиграл чемпионат штата в выпускном классе. Тогда с ним были друзья, они наелись до отвала. Любой борец знает, что нет ничего лучше хорошего ужина. Сезон официально закончился, и большинству из них уже никогда не пришлось бы вставать на весы. Вскоре им всем станет грустно оттого, что дописана важная глава их жизни, но той ночью они просто праздновали. Как и Бейли, Эмброузу не нужно было смотреть в меню. Когда принесли его оладьи, он мысленно помянул друзей, наблюдая за тем, как стекают густой кленовый сироп и масло.
Эмброуз ел, не участвуя в разговоре, но Бейли болтал за троих. Он неплохо справлялся с едой, правда, руки у него время от времени соскальзывали со стола, и Ферн снова их поднимала. Когда он доел, Ферн помогла ему положить руки на подлокотники, но тут возникла новая проблема.
— Ферн, у меня чертовски чешется нос. — Бейли сморщился, пытаясь унять зуд.
Ферн подняла его руку. Заметив удивленный взгляд Эмброуза, пояснила:
— Я пробовала чесать ему нос, но ведь ему не угодишь! Уж лучше просто помогу.
— Да. Такая вот помощь, — добавил Бейли. — Кажется, я перепачкал пальцы сиропом. Теперь у меня нос липкий! — Он рассмеялся, а Ферн закатила глаза. Она намочила краешек салфетки в стакане с водой и вытерла кончик его носа.
— Лучше?
— Думаю, ты справилась. Видишь ли, Эмброуз, я уже много лет хочу лизнуть свой нос, но, увы, природа не наградила меня длинным языком. — Бейли тут же попытался засунуть кончик языка в левую ноздрю, при этом он скосил глаза, и Эмброуз невольно улыбнулся.
— Так что, поедешь завтра с нами? — Бейли перестал гримасничать. — Мы хотим сгонять в Сили на двойной сеанс. Ферн захватит садовые кресла и закуски, а я привезу замечательного себя. Что скажешь?
В Сили был старенький кинотеатр под открытым небом, весной и летом там по-прежнему собирались зрители. Люди ехали несколько часов просто для того, чтобы насладиться фильмом, лежа на крышах своих фургонов или устроившись на передних сиденьях в автомобилях.
Будет темно. Никто его не увидит. Звучало… неплохо. Он так и слышал, как друзья смеются над ним: Эмброуз тусит с Бейли и Ферн. О, как низко пали великие!
* * *
Эмброуз не мог сосредоточиться на фильме. Динамики дребезжали, ближайшая колонка стояла справа, и речь актеров невозможно было разобрать — правое ухо не слышало. Ферн сидела между ним и Бейли. Она подносила брату попкорн и колу. Эмброуз оставил попытки следить за сюжетом и стал думать о том, как здорово было сидеть на свежем воздухе рядом с Ферн и вдыхать запахи попкорна и лета. Прошлое он провел в госпитале. Двумя годами ранее — в Ираке… Нет, только не вспоминать Ирак. Не сейчас.
Бейли и Ферн смеялись, они отлично проводили время. Эмброуз дивился их невинности и той простоте, с которой они наслаждались самыми незначительными радостями. Над одной из сцен Ферн смеялась так сильно, что нечаяно хрюкнула. Бейли завывал и хрюкал до самых титров, просто чтобы подразнить ее. Она посмотрела на Эмброуза и закатила глаза, словно умоляя спасти ее от дурачка слева.
К концу первого фильма небо затянули тучи, и второй отменили из-за приближающейся грозы. Ферн заторопилась, собирая кресла и мусор. Она закатила Бейли в машину как раз тогда, когда прогремел гром и упали первые капли дождя. Они заехали на заправку на окраине Ханна-Лейк чуть за полночь, и, прежде чем Эмброуз успел отстегнуть ремень, Ферн уже выпрыгнула из машины. Под ливнем она побежала платить за бензин. Энергии у нее, конечно, хоть отбавляй, но вдруг она думает, что Эмброузу нужна помощь, как Бейли? Ему стало противно. Меньше всего он хотел производить такое впечатление.
— У Ферн синдром дурнушки, — вдруг сказал Бейли. — Он же СД.
— Ферн не дурнушка, — нахмурился Эмброуз, мгновенно отвлекаясь от невеселых мыслей.
— Сейчас нет. Но когда-то была, — просто ответил Бейли. — Кривые зубы, очки с толстенными линзами. Она всегда была тощей и бледной. Непривлекательной. Совсем.
Эмброуз с отвращением посмотрел на Бейли, но тот, к его удивлению, рассмеялся.
— Ты не можешь ударить человека в инвалидной коляске, Эмброуз. Я шучу. Я просто хотел посмотреть на твою реакцию. Ферн вовсе не была уродиной, просто сама себя такой считала. Она до сих пор не осознала, что переходный возраст уже позади и теперь она красавица. И не менее прекрасна душой — это преимущество синдрома дурнушки. Видишь ли, невзрачным девушкам приходится работать над собой, ведь они не могут взять внешностью. Не то что мы с тобой — красавчики. — Бейли ехидно улыбнулся и поиграл бровями. — Ферн даже не подозревает, что красива и поэтому бесценна. Не упусти свой шанс.
Эмброуз злился: он определенно не хотел, чтобы им манипулировали, даже Бейли Шин. Он молча вышел из фургона и, обогнув машину, подошел к бензоколонке: ему не нравилось сидеть в тепле, пока Ферн мокла под дождем. Июньский дождь был теплым, но лил как из ведра.
Ферн выбежала и увидела Эмброуза у колонки.
— Я справлюсь, садись в машину! Ты промокнешь! — крикнула она и, перепрыгивая через лужи, побежала к нему.
Загорелся дисплей колонки, Эмброуз снял заправочный пистолет и сунул его в бак. Ферн, съежившись, стояла рядом, явно не желая оставлять его одного. Она привыкла опекать брата. Но Эмброуз не Бейли.
