— Все по местам! Убрать марс-шкоты! — отдал приказ испуганный капитан. Произошла заминка — новые, жесткие канаты не проходили через блоки и шкивы. — Немедленно перетащить пушки с подветренного борта! — крикнул он Эрику Йонсону, командиру отряда солдат, находящихся на судне.
Десяток человек бросилось на твиндек, где были расставлены пушки, но было уже поздно. Корабль сильно накренился, через открытые люки нижней орудийной палубы в трюм хлынула вода.
— Убрать все паруса! — в отчаянии рявкнул капитан.
Но его приказ потонул в грохоте катящихся по палубе вещей и пронзительных криков солдат и членов команды.
Великолепный корабль вздрогнул и плавно лег на борт. Потом он стал медленно опускаться в воду на глазах у охваченных ужасом стокгольмцев. Образовавшаяся воронка жадно поглотила оставшихся на борту судна людей. Все было кончено. От красавца фрегата на воде остались плавать только какие-то деревянные части, бочки, шляпы да кое-где черными шарами качались вынырнувшие из-под воды головы зовущих на помощь людей. Лодки с берега поспешили к месту трагедии, чтобы оказать помощь находившимся на воде, однако для многих никакой помощи уже не требовалось. Ученые и по сей день не знают точно, сколько человек погибли. По проекту для «Вазы» предусматривались 133 матроса, несколько корабельных плотников и 300 солдат. Поименно известны лишь несколько человек из членов команды: Зефринг Хансон — капитан корабля; Петер Гирдсон — лейтенант, Ен Ларсон — канонир; Эрик Бертилсон — главный боцман и Ерат Матсон — такелажных дел мастер.
Среди жертв были женщины и дети, для которых тогдашний королевский приказ стал роковым: «Если кто-то захочет взять с собой жену, то ему будет это дозволено на время плавания в Стреммене и за его пределами во внутренних шхерах, но ни в коем случае при выходе в боевое плавание».
В числе уцелевших в трагедии счастливцев были Эрик Йонсон и капитан Зефринг Хансон. Они-то и стали главными свидетелями для комиссии под председательством рейхсадмирала, проводившей расследование причин гибели фрегата.
На суд, назначенный королем, были приглашены лишь немногие избранные слушатели, среди них — датский посол Эрик Граббэ. Протокол процесса сохранился в архиве. Это весьма любопытный документ. Из него следует, что судьям при всем их желании было нелегко найти виновного. В первую очередь они попытались сделать «козлом отпущения» капитана Хансона. Но на каверзный вопрос судей, «все ли пушки были закреплены в соответствии с инструкцией», тот парировал: «Если закреплены были не все пушки, можете разорвать меня на куски».
Затем в судебную палату был вызван главный боцман. От него потребовали объяснений, почему, вместо того чтобы образцово нести службу, он был пьян. Обвиняемый предоставил свидетелей, что был трезв, «как стеклышко». Более того, в тот день он принимал святое причастие.
В итоге судебное заседание было перенесено на неопределенный срок. Правда, во время следствия был установлен интересный факт. Незадолго до трагического рейса адмирал Клас Флеминг, который подчинялся непосредственно рейхсадмиралу, предпринял проверку устойчивости корабля: тридцать человек сомкнутыми рядами должны были несколько раз пробежать от левого борта к правому и наоборот. На третий раз корабль наклонился настолько сильно, что чуть было не перевернулся, и адмирал приказал прекратить проверку. Но этому факту не придали значения.
Когда комиссия завершила работу, Эрик Граббэ подошел к своему давнишнему знакомому — послу Франции и с улыбкой заметил:
— Как видите, ваше превосходительство, виновного в трагедии так и не смогли установить. А между тем причины катастрофы совершенно ясны!
— Да, любому мало-мальски сведущему в морском деле человеку понятно, что корабль был построен явно непропорционально. Его нижняя часть чересчур узка по отношению к высоте верхней части. Кроме того, она слишком легка. Неудивительно, что нескольких порывов ветра было достаточно, чтобы раскачать, а затем перевернуть корабль. Все другие погрешности обусловлены именно двумя первыми. Следовательно, виновным мог быть только корабельный мастер.
— Вы истинный дипломат, — засмеялся Граббэ. — Даже здесь вы говорите, что «мог быть», а не «есть». Безусловно, корабельный мастер был бы виноват во всем, если бы основные размеры корабля ему не указал сам король. Он и так на собственный страх и риск увеличил низ судна на один фут и пять дюймов, чем это приказал король. А короля привлечь к ответственности, конечно, невозможно.
Кто бы ни был виновным в гибели королевского корабля, терять роскошный фрегат, на строительство которого было затрачено три года и огромные деньги, Густав II Адольф не хотел. И уже на третий день после катастрофы английский инженер Джон Балмер, который именовался «инженером его величества короля Англии», получил высочайшее разрешение на его подъем. Однако увы. Из-за несовершенства водолазной техники его попытки успеха не принесли. Затем спасательные работы взял на себя шведский военно-морской флот, но тоже безрезультатно. В декабре адмирал Клас Флеминг сообщил Королевскому совету, что «Ваза» оказался «тяжелее, чем я когда-либо мог предполагать».
В 1642 году исключительное право на проведение спасательных работ получил шотландский полковник Александр Форбес. Однако и на этот раз никаких заметных результатов достигнуто не было.
В 1663 году за дело взялся швед, лейтенант-колонел Ганс Альберт фон Трейблен, уже имевший удачный опыт подъема орудий с датского судна «София», затонувшего на глубине 33 метра. К нему присоединился немецкий эксперт Андреас Пеккель. Но, как и во всех предыдущих попытках, работы осложняла несовершенная водолазная техника. Вот как описывал итальянский священник, и исследователь Франческо Негри водолазное оснащение того времени:
«…Это были костюмы из кожи… Люди входили в кожаный колокол четырех футов и двух дюймов высотой. Человек имел крюк длиной в шесть футов и им орудовал. Водолаз мог находиться под водой 15 минут…»
После осмотра корабля оба водолаза пришли к выводу, что поднять целиком огромный колосс при имевшихся технических средствах невозможно. Другое дело — поднять отдельные части, в первую очередь дорогостоящие пушки (они были отлиты из 92 % меди). Но, чтобы извлечь их, необходимо взломать палубы «Вазы». После того как верхние палубы были освобождены и вскрыты, оба специалиста увидели, что не могут продолжать работы на нижних палубах. И все же вскоре им удалось придумать систему, с помощью которой они смогли извлекать 1,5-тонные пушки непосредственно через орудийные люки. Эта система до сих пор остается неразгаданной. Кроме того, Пеккель придумал способ снабжения водолазного колокола свежим воздухом, благодаря которому увеличилось время пребывания водолазов под водой.
8 апреля 1664 года с «Вазы» была поднята первая пушка. К осени 1665 года извлекли еще 53. Возможно, водолазам XVII века удалось бы поднять еще что-либо с несчастного фрегата, если бы не судебная тяжба разгоревшаяся между Трейбленом и Пеккелем. Впрочем, нет худа без добра — обнаруженные потом в архивах документы этого процесса стали важным источником информации для последующих исследователей.
