Ван-Сталь говорил так уверенно, потому, что успел заметить медленно передвигавшихся по песку отмели, скрытой зарослями, животных с вытянутыми круглыми туловищами около полуметра длиной, с короткими лапами, которые, казалось, росли из-под выпуклого панциря.
— Что это за животное? — спросили юноши.
—Черепахи.
— На Тиморе я никогда их не встречал.
— Тем лучше, ты в первый раз отведаешь их мяса. Горн, иди за мной.
По песчаной косе, тянувшейся почти до середины реки, капитан и штурман подбежали к черепахам, которые даже не заметили присутствия человека. Их было четыре, и все очень большие. Моряки ловко схватили двух черепах, перевернули их на спины, чтобы не дать им убежать, и бросились к двум другим, но те уже успели удрать вводу.
— Пусть уходят, — сказал капитан Ван-Горну, который хотел лезть за ними в реку, — и эти две нас обеспечат надолго.
Капитан позвал Корнелиуса и Лю-Ханга. Черепахи были так крупны, что двоим невозможно было их унести.
— Какой красивый у них панцирь, — удивлялся Корнелиус, внимательно разглядывая черепах.
— А как он крепок…
— Но откуда здесь такие крупные черепахи? Я слышал, что они живут только вморе.
—Есть несколько видов черепах: одни живут на земле или в болотах —они встречаются чаще всего; другие живут в морях или реках —эти достигают очень крупных размеров. На Новой Гвинее водятся немало видов черепах, и они составляют самое лакомое блюдо туземцев.
— А чем питаются черепахи?
— Травами, корнями, червями, водяными насекомыми, а морские черепахи — водорослями и мелкими ракообразными животными.
— И они водятся повсюду?
— Да, во многих морях и странах. Бывают такие, что достигают действительно громадных размеров. В лесах и реках Гималайского хребта встречаются черепахи, дающие до пятидесяти килограммов мяса. Кроме того с них снимают их выпуклый и очень крепкий панцирь. Самые крупные черепахи носят название слоновых; они встречаются в Африке, на побережье Мозамбика, и на острове Бурбон; они не очень длинны, но объемисты, как крупный бочонок. Самых крупных черепах я видел на Галапагосских островах. Это были настоящие чудовища по размерам; их можно принять за животных эры динозавров.
— За черепахами охотятся только ради их мяса?
— О нет. В Южной Америке на реках охота на них составляет очень выгодный промысел: панцирь черепах идет на изготовление гребней, дорогих вееров, рукояток ножей,оправ для очков и так далее. За другим видом черепах, преимущественно речных, охотятся не только из-за панциря, также представляющего ценность: из их жиров выжимают масло, очень нежное и тонкое на вкус. Ловля черепах так выгодна, что их уничтожают в громадных количествах, и в результате в некоторых странах они уже совсем почти вымерли.
—А почему, —вмешался Ван-Горн,—охотники за черепахами не всегда их убивают?
— Очень просто. Поймав черепаху, охотник осматривает, хорош ли ее панцирь и достаточно ли она жирна; под хвостом делает надрез, чтобы узнать, много ли даст она масла. Если панцирь некрасив, а сама черепаха недостаточно жирна, ее бросают назад в воду, чтобы она откормилась. С тощей же черепахи, но имеющей красивый панцирь, самый панцирь снимают, а черепаху отпускают в воду.
— Ведь она все равно подохнет?
— Ничего подобного. Даже лишенная панциря, который был ее колыбелью и мог стать ее могилой, черепаха продолжает жить. Она долго ищет убежище, а найдя его, устраивается в нем, отсиживается и наращивает себе новый панцирь, но никогда он не бывает так красив и прочен, как первый.
Пока по пути на берег капитан рассказывал Корнелиусу о черепахах и охоте на них, Ханс натаскал сухой хворост и между камнями разложил костер. Когда огонь хорошо разгорелся, Ван-Горн взял одну из принесенных черепах, отсек ее голову, а черепаху положил над огнем, панцирем книзу.
Очень скоро аппетитный запах распространился далеко вокруг костра; животное жарилось в собственном жиру, а сковородкой служил ее панцирь.
Когда черепаха достаточно прожарилась, Ван-Горн топором раскрыл ее панцирь, ловко вынул мясо и разложил его на широкие листья перед своими товарищами. На вкусную пищу все набросились с зверским аппетитом, который оправдывался только их продолжительным постом.
Всю черепаху они все же одолеть не смогли; остаток мяса был оставлен на вечер, вместе с мясом второй черепахи, которую Ван-Горн тоже успел зажарить.
После обеда капитан и штурман закурили свои трубки. Выкурив их, они подали знак л отправлению.
Путники снова углубилась в лес.
Теперь они шагали бодро и к полудню к реке, на левом берегy которой они скрыли в зарослях свою шлюпку.
Глава девятнадцатая. Пальма сагу
На обоих берегах было совершенно спокойно, только попутай нарушали тишину своей непрерывной болтовней. Побоище, шум которого доносился в течение почти всей ночи, давно, по-видимому, окончилось. Только откуда-то издали едва доносился отдаленный рокот барабана. И пираты, и их враги ушли, видимо, далеко от места их встречи.
Наши странники продвигались вперед с большой осторожностью, опасаясь неожиданной встречи с каким-нибудь отставшим отрядом пиратов. Так они подошли к самому берегу и осмотрелись кругом. Они не увидели ни одного человека.
Всюду трава была смята, водяные растения вырваны; отмель, обнаженная отливом, была вся усеяна топорами и разбитыми копьями. В стволах деревьев торчали вонзившиеся в них стрелы. Вдалеке на противоположном берегу маячила одинокая, вдребезги разбитая пирога. А на земле, среди кустов и трав, валялись трупы убитых папуасов, уже наполовину обглоданные крокодилами.
— Пираты были побиты, — решил капитан, осмотрев поле недавней битвы.
— Не альфуры ли напали на них? — спросил Корнелиус.
— Очень возможно.
— Значит, где-нибудь поблизости находится их деревня.
— Боюсь, что так; нам следует поэтому как можно скорее убраться отсюда.
— Только бы найти шлюпку…
— Пойдем ее искать. Мне почему-то кажется, что мы ее не найдем, — сказал Ван-Горн.
— Но она так хорошо спрятана и замаскирована.
— Да, но и глаза у папуасов слишком зорки: груда трав и ветвей могла привлечь их внимание.
Они уже подходили к тому месту, где, по предположениям Ван-Горна, должна была находиться шлюпка.
— Стоп! — воскликнул Ван-Горн, внезапно останавливаясь. — Я узнаю громадный тек, за которым мы прятались: я сделал на нем зарубку топором. Шлюпка должна быть в нескольких шагах от этого гиганта.
— Я тоже узнаю местность. Идем! Я сгораю от нетерпения, — отозвался Ханс.
Капитан и оба юноши стремглав бросились к теку. Чем ближе они подходили, тем больше волновались. Корнелиус, бежавший впереди, вдруг остановился и произнес упавшим голосом:
