Селевк выиграл последнее сражение в 281 г. до н. э. Поскольку Птолемей I был тоже мертв, Селевк остался последним из всех полководцев Александра — факт, доставлявший ему живейшую радость. (Ему было около 77 лет в это время.)
Но его восторг длился недолго. После последней победы он отправился в Македонию с целью покорить ее. Но когда Селевк прибыл, Птолемей Керавн начал действовать. Он потерял шансы на трон Египта и собирался захватить власть в другой стране. Он решил, бесполезно ждать, когда, казалось, бессмертный Селевк отправится в мир иной, и в 280 г. до н. э. заколол его ножом.
Последний из полководцев Александра был мертв, и теперь два сына Птолемея I стали царями: младший — царем Египта и старший — царем Македонии. Но старший, добившийся трона в результате предательского убийства, наслаждался недолго. На следующий год в Македонию вторглись варварские племена с севера, и среди ужасной неразберихи и грабежей, последовавших за этим, Птолемей Керавн погиб.
Александрия
Птолемей I правил из нового города Александрии, как из своей столицы, так же поступали и все Птолемеи впоследствии. Александрия была, по мнению чужеземцев, частью Египта. Но египтяне вряд ли так считали. Птолемеи уважали обычаи египтян и отдавали дань уважения всем египетским богам, и поэтому во времена их правления не вспыхивали бунты, как было при гиксосах, ассирийцах и персах. Несмотря на это, египтянам Александрия казалась маленьким участком не Египта. Там господствовали греческие обычаи, он был заполнен греками и иудеями (поздняя миграция туда из Иудеи была свободной, так как она в это время была частью Египетского царства).
Вероятно, это было даже хорошо с египетской точки зрения. Изоляция греков в столице позволяла египтянам чувствовать себя свободно.
Можно сказать, что, по приблизительным подсчетам, Александрия времен Птолемеев была на треть греческой, на треть иудейской и на треть египетской. Учитывая ее богатство, изысканность, космополитизм и отсутствие древней истории, Александрию можно считать Нью-Йорком того времени.
Птолемей I и его сын Птолемей II не удовлетворялись тем, что сделали Александрию большой, населенной и богатой. Оба усердно стремились превратить ее в центр образования, и в этом они преуспели. (Первые два Птолемея были едины в этом стремлении, и потому трудно сказать точно, что сделал один и что другой.)
Птолемей I сам был писателем и подготовил биографию Александра Великого в откровенной и непритязательной прозе. К большому сожалению, эта биография, основанная на сведениях из первых рук, была утеряна. Однако греческий историк Арриан, живший пять с половиной веков спустя, написал биографию Александра, основанную в значительной степени на работе Птолемея. Она дошла до наших дней, и благодаря ей мы имеем косвенно и биографию Птолемея.
Птолемей унаследовал библиотеку великого греческого философа Аристотеля и прилагал все усилия, чтобы расширить эту коллекцию. Он пригласил афинского ученого для наблюдения за организацией огромной библиотеки, ставшей в итоге самой лучшей и прославленной во всем Древнем мире; она была единственной на протяжении семнадцати столетий, до тех пор пока изобретение книгопечатания не сделало книги общедоступными.
При библиотеке был музей («музеон» по-гречески и «музеум» по-латыни), в котором ученые могли работать в спокойствии и безопасности, свободные от налогов и поддерживаемые государством. Афины, которые до тех пор были центром греческого образования, потеряли этот статус в пользу Александрии во всех областях, кроме философии. Ученые направились туда, где были деньги (как они поступают и сейчас, когда «утечка мозгов» европейских ученых в Соединенные Штаты находится в центре внимания). В самом своем расцвете музей принимал 14 тысяч ученых, таким образом, это был большой университет даже по современным меркам.
В Александрии Евклид разработал свою геометрию, Эратосфен измерил длину окружности Земли, даже не покидая Египта, Герофил и Эрасистрат добились огромных успехов в изучении анатомии, Ктесибий усовершенствовал часы древних времен, работавшие при помощи капающей воды.
Александрийское образование было преимущественно греческим, но египетская традиция также внесла свой вклад. Египет был слабее в теории, чем Греция, зато сильнее в практике. Столетия опыта в бальзамировании дали богатые плоды в химии и медицине.
Греческие ученые не колебались, усваивая знания Египта. Для египтян Тот, бог с головой ибиса, был воплощением мудрости, и позднее греки стали отождествлять с ним своего Гермеса, считавшегося в эллинистическую эпоху покровителем магии. Они говорили о Гермесе Трисмегист (т. е. «трижды величайший») и под его божественным руководством разработали науку, которую мы сейчас называем алхимией.
Самым значительным деятелем этой греко-египетской «плеяды», который нам известен по имени, был Болос из Мендеса — города в дельте Нила. Он работал приблизительно в 200 г. до н. э. и пользовался именем Демокрит в качестве псевдонима, так что его часто именуют Болос-Демокрит.
Болос был убежден, что различные металлы можно превращать один в другой, если только будут разработаны эффективные методы. Превращение свинца в золото («преобразование») осталось недостижимой целью для ученых на последующие две тысячи лет.
Несмотря на то что Птолемеи остались греками по языку и культуре, они заботились и о египетской культуре. Например, Птолемей II способствовал распространению «Истории Египта» Манефона и участвовал в путешествии по исследованию легендарного Нила.
Птолемеи также уважали египетскую религию. Они действительно способствовали широте взглядов, которая могла сплавить египетскую модель с греческой и образовать нечто, что они могли бы ассоциировать с собой. Таким образом, Осирис вместе с его земным воплощением — быком Аписом — стал Сераписом для греков. Он ассоциировался с Зевсом, и в его честь Птолемей I построил великолепный храм в Александрии. Это был Серапеон, или по-латыни Серапеум.
Перенимая египетские обычаи, Птолемей II восстановил традицию браков между братьями и сестрами. После первого брака он женился на своей родной сестре Арсиное, которая до этого была замужем за своим сводным братом Птолемеем Керавном. Благодаря этому браку — очень успешному и по любви — Арсиноя стала известна как Филадельфия (любящая брата), и это прозвище оставили и за Птолемеем II (после его смерти). Оба, Птолемей и Арсиноя, не имели детей к этому времени.
Даже иудеи получили свою долю от внимания Птолемея. Действительно, они казались объектом некоего забавного любопытства со стороны ранних Птолемеев. Иудеи были признаны народом с древней историей, скорее со странными, чем интересными, священными книгами. Птолемей I, вероятно, достаточно знал об обычаях иудеев, чтобы атаковать Иерусалим в Шаббат, понимая, что город в этот день защищать не будут. Птолемеи позволили иудеям придерживаться своих специфических обычаев и иметь определенную степень автономии в Александрии, даже если это не очень приветствовалось греками.
