После взятия Сарагосы Ланн получил отпуск, который провел в кругу своего семейства. Но уже весной 1809 года началась новая война, на этот раз с Австрией, и Наполеон снова призывает Ланна под своим знамена, поручив ему командование 2-м корпусом армии, созданной для ведения войны с австрийцами. Мрачные предчувствия охватили маршала при прощании с родными, но, отогнав их, он, как и раньше, без страха и сомнений устремился вперед, навстречу своей судьбе.
Встреча Ланна с императором произошла в начале апреля в Баварии, где французская армия заканчивала свое сосредоточение. В разговоре, который состоялся между ними, Ланн поставил перед Наполеоном вопрос о прекращении бесконечных войн, бросив ему прямо в лицо резкое обвинение в проведении политики, не отвечающей национальным интересам Франции. В ответ на напоминание императора, что он, маршал Франции, должен лишь исполнять свой воинский долг, а не вмешиваться в вопросы политики, которые не входят в сферу его компетенции, Ланн сухо произнес: «Сир, я исполню все, что вы мне прикажете», — и круто развернувшись, вышел.
В ходе кампании 1809 года Ланн приумножил свою боевую славу. Он геройски сражался при Абенсбергу (20 апреля 1809 года), Экмюле (22 апреля 1809 года) и Регенсбурге (23 апреля 1809 года). В сражении при Асперне, или как его еще называют — Эслинге (21—22 мая 1809 года), где Наполеон потерпел первое в своей жизни крупное поражение на поле боя, Ланн командовал правым флангом французской армии. Видимо, предчувствуя свой близкий конец, он с завязкой этого сражения задумчиво произнес, обращаясь к адъютантам: «Это мое последнее сражение». Битва при Асперне началась для французов вполне успешно: противник был опрокинут по всему фронту и французские войска перешли к его преследованию. Но тут случилось непредвиденное, изменившее весь ход сражения: мост через Дунай обрушился, и французские войска, находившиеся на левом берегу реки, оказались отрезанными от своих главных сил, переправа которых приостановилась. Воспользовавшись этим, австрийцы приостановили отступление, а затем, подтянув резервы, контратаковали французов и начали охватывать корпус Ланна с обоих флангов. Он вынужден был начать отход к переправе, который осуществлялся медленно, шаг за шагом. Вокруг клокотала огненная стихия. Тысячи людей гибли с обеих сторон. Но Ланн сохранял полное спокойствие и хладнокровие, продолжая руководить попавшими в сложное положение войсками. Около 16 часов 22 мая, когда он вместе со своим старым другом генералом Ж. Буде (командир дивизии) обходил войска между селениями Асперн и Эсслинген, вражеская пуля сразила наповал Буде, а вслед за тем пушечное ядро перебило Ланну ноги. Поверженный наземь маршал не сразу понял, что произошло. Он попросил адъютанта: «Я ранен. Дайте мне руку, чтобы я мог подняться». Однако раздробленные ноги больше не слушались его. 12 покрытых кровью и пороховой копотью гренадеров сделали из ружей носилки и вынесли маршала с поля боя на остров Лобау. Ранение было очень опасным. Поэтому прямо в полевом лазарете главный хирург армии доктор Ф. Ларрей ампутировал Ланну левую (по другим данным, правую) ногу. Другую ногу решено было пока оставить. Потрясенный трагической вестью, Наполеон, оставив все дела, немедленно прибыл в лазарет. Опустившись на колени перед лежащим без сознания маршалом и целуя его, он взволнованно заговорил: «Ланн, друг мой, узнаешь ли ты меня? Это я… император… твой друг Бонапарт… Мы спасем тебя…» — и слезы катились по его щекам. Но маршал был в шоке и ничего не отвечал. Его эвакуировали в тыл. Сражение при Асперне закончилось к исходу дня 22 мая 1809 года отступлением французских войск на остров Лобау. Обе стороны понесли в нем огромные потери. За два дня сражения французы потеряли около 24 тыс. человек, в том числе 23 генералов и одного маршала. Потери австрийцев составили свыше 22 тыс. человек, в том числе 13 генералов. Это было самое кровопролитное сражение, которое до сих пор имело место в ходе Наполеоновских войн.
Вскоре у Ланна началась гангрена. Две операции не спасли его. Почти все время он находился в бессознательном состоянии или же в бреду. На 9-й день медики пришли к выводу, что положение безнадежное, надежд на спасение нет. Ранение оказалось смертельным. И снова к умирающему маршалу приехал Наполеон. В один из моментов, когда Ланн очнулся, император вошел к нему. Их разговор продолжался около получаса. О чем они говорили, точно неизвестно, свидетелей этого разговора не было. Но зато версий его появилось множество. Вот одна из них: «Сир, я желал бы жить, — якобы сказал на прощание Наполеону маршал, — если жизнь моя будет полезна вам и нашей Франции… Но я думаю, что через час вы лишитесь того, кто был вашим лучшим другом». На наш взгляд, вряд ли эта версия, как и все другие, заслуживает доверия. Наполеон вышел от Ланна, не скрывая слез. Умирал Ланн тяжело, агония продолжалась долго. Судьба отвела ему всего 40 лет жизни. Похоронили его в Париже. В 1810 году прах маршала был перенесен в Пантеон.
В 1830 году на могиле Ланна французы воздвигли величественный памятник. Кроме французских наград Ланн имел высшие степени ряда иностранных орденов: Железная корона (Италия), Христа (Португалия), Св. Генриха (Саксония), Золотого орла (Вюртемберг) и Св. Андрея Первозванного (Россия), которым русский император Александр I наградил его в сентябре 1808 года.
Жена Ланна, Луиза-Антуанетта, прожив с мужем около 9 лет, осталась вдовой в 27 лет, имея на руках пятерых малолетних детей (четырех сыновей и дочь). Она так и не вышла снова замуж, посвятив себя полностью воспитанию детей. Прожив после гибели своего знаменитого мужа еще 47 лет, она осталась верна его памяти, хотя предложений со стороны именитых особ имелось немало. В числе соискателей ее руки был даже король Испании Фердинанд VII. Когда герцогиню де Монтебелло спрашивали о причинах ее затворничества, она неизменно отвечала: «После того как я была женой маршала Ланна, я не могу принадлежать никому другому». Она вырастила детей, достойных славного имени своего отца.
* * *
Ланн был одним из немногих наполеоновских маршалов, кто обладал полководческим талантом. Хотя командовать армейскими объединениями ему не довелось (исключением является кампания 1808—1809 годов в Испании, когда он возглавлял по существу армейскую группировку в составе двух корпусов), но во всех кампаниях, в которых он участвовал, начиная с кампании 1796 года, в его действиях просматриваются несомненные полководческие дарования. Особенно отчетливо они начали проявляться с того момента, когда Ланн стал возглавлять командование корпусами. Первой такой кампанией для него стала кампания 1800 года в Италии. За ней последовали кампании 1805, 1806, 1807, 1808 и 1809 годов, каждую из которых маршал Ланн провел с блеском, внеся важный вклад в их успешный для французской армии исход. Наполеон чем дальше, тем больше доверял ему. В тех случаях, когда нужна была безумная храбрость, способность не теряться и стоять до конца, умение незамедлительно использовать ошибки неприятеля, он всегда привлекал Ланна, так как он, лучше, чем кто бы то ни было, умел подготавливать главный удар, которым Наполеон руководил всегда сам.
Император считал, что изо всех его полководцев лишь Ланн и Массена способны самостоятельно руководить крупными войсковыми группировками в боевой обстановке. Ланн обладал многими необходимыми для полководца качествами. Ему были присущи активность, твердость, решительность, настойчивость, искусство проявлять разумную инициативу, готовность пойти на обоснованный риск, умение предвидеть оперативную обстановку и быстро реагировать на любые ее изменения, организаторский талант, поразительное хладнокровие в критических ситуациях и т. д. Характерным для Ланна как военачальника являлось то, что его бурный гасконский темперамент в самой причудливой форме сочетался с поразительным хладнокровием и осмотрительностью, особенно в сложной боевой обстановке.
