Жить вместе. Она представила, как это может быть. Жить здесь, в этой живописной квартире, каждое утро просыпаться в объятиях Джека, прогуливаться по зеленому бульвару к станции подземки, возвращаться из колледжа и видеть Джека за компьютером, печатающего очередной роман, который получит лестные отзывы, открывать бутылку вина, смотреть кино и интересные документальные фильмы. Заниматься этим каждый день. Робин хотела этого. Она хотела этого, начиная с их первой встречи; она ощущала бесцельность раздельно проведенного времени, тщетность своих одиноких поездок домой, когда видишь, что все самое дорогое уносится в обратном направлении.
А теперь Джек предлагал ей все это. А она не могла это принять, потому что все было не так. Она вздохнула, а потом улыбнулась. Достав ключи из обертки, Робин встряхнула их на ладони.
– Можно я немного подумаю? – спросила она.
Он был потрясен, но за долю секунды овладел собой.
– Да, – сказал он. – Разумеется, можно. Думай столько, сколько понадобится. Это большое дело, я понимаю. Но сохрани их. – Он указал на ключи. – Они твои.
Он сомкнул ее пальцы на кольце с ключами и поцеловал в губы.
Она позволила ему это сделать.
«Привет, это я. Не превращай меня в нежеланного ухажера. Скажи, что происходит. Что бы это ни было, я смогу это выдержать. Я просто хочу знать. Дж.».
Робин вздохнула и выключила телефон. Ей было нехорошо. Она уже пять дней нормально не ела, обходясь лишь яблоками, кукурузными хлопьями и диет-колой. После той субботы Робин не встречалась с Джеком. В тот вечер у них был секс, и теперь она не могла отделаться от воспоминаний о своих ощущениях. На самом деле все вышло замечательно. Она постаралась забыть обо всем остальном и думать о платье, заверяла себя, что не делает ничего плохого, и позволяла себе получать удовольствие. На следующее утро она положила ключи в сумочку, убрала сложенное платье в пластиковый пакет и покинула чудесную квартиру Джека, гадая о том, когда вернется сюда, если вообще вернется. Если она выяснит, что Джек на самом деле является ее сводным братом, ей придется жить с осознанием того, что она не только занималась с ним сексом, но и обманула его, позволив этому случиться. Каждый раз, когда Робин закрывала глаза, перед ней возникал образ двух тел, жадно переплетенных в постели. В то время это казалось страстью; теперь чудилось, будто они вели себя как животные. Когда Робин была маленький, в доме жили две собаки женского пола: мать и дочь. Большую часть времени они были равнодушны друг к другу, но иногда одна из них взгромождалась на другую и начинала изо всех сил накачивать ее. Теперь, когда Робин вспоминала тех собак, делающих нечто противоестественное и не имеющее никакого эволюционного смысла, она невольно задумывалась о себе.
Она включила телефон, снова посмотрела на сообщение от Джека и представила свой ответ: «Дорогой Джек, в данный момент я не могу поговорить с тобой, потому что наша связь, возможно, была инцестом. Я жду сообщения из клиники, где я была зачата, там будет установлена личность моего реального отца, чтобы я могла полностью устранить такую возможность и больше не думать о ней. А пока что каждый раз, когда я вспоминаю, чем мы с тобой занимались, мне хочется блевануть. С любовью, Р.».
Вместо этого она написала: «Мне правда жаль. Я плохо себя чувствую. Это не имеет к тебе никакого отношения. Скоро буду на связи. Р.».
Минуту спустя ее телефон завибрировал. «Вроде бы я не сделал ничего, что могло бы расстроить тебя. Постараюсь быть терпеливым. Скучаю по тебе. Дж.».
На следующий день почтальон принес Робин то, чего она дожидалась. Это лежало в дорогом кремовом конверте с неброскими заглавными буквами WFC вместо адреса отправителя. Она отнесла письмо в свою комнату и уселась на кровати со скрещенными ногами, с опаской разглядывая неоткрытое послание. Вот он, первый шаг на долгом пути. В безобидном кремовом конверте был заключен целый новый мир, куда ей раньше не хотелось заглядывать, неизвестный и устрашающий. Она сделала глубокий вдох и вскрыла конверт.
«Дорогая мисс Инглис,
Спасибо за ваш запрос относительно донора № 32. Согласно нашим записям, существуют трое других ныне живущих индивидуумов, связанных с этим донором: девочка 1980 г. р., мальчик 1983 г. р. и мальчик 1989 г. р. Помимо вас, в живых не существует других женщин, связанных с этим донором. Надеемся, эта информация будет полезной для вас.
С уважением,
Уигморская клиника по лечению бесплодия».
Робин выпустила письмо из рук.
Девочка.
Два мальчика.
Девочка.
Два мальчика.
Мальчик, родившийся в 1983 году.
Джек родился в 1983 году.
Все вокруг заледенело, когда этот факт обрушился на Робин.
Все сомнения в собственных страхах и тревогах внезапно испарились, оставив ее наедине с чистой и горькой определенностью. Где-то существовал двадцатисемилетний мужчина, который был ее братом. И вполне вероятно, что это ее любовник.
Робин сунула письмо в конверт, свернула его в тугой комок и запустила в стену своей спальни.
Мать Робин сложила вечернюю газету, которую читала за столом на кухне, и встала.
– Как насчет того, чтобы зарегистрироваться в реестре родственников по донорской сперме? – спросила она.
Робин пододвинула газету к себе и с недоумением посмотрела на мать:
– Зачем? Его там не будет. Он думает, что его отцом был сирота из приюта Барнарда, погибший в автомобильной аварии во Франции. Если он был зачат от донора, то все равно не знает об этом.
– Нет, я не о Джеке. Но если ты найдешь там двух юношей и девушку, то будешь знать точно. Ты убедишься, что это не он.
Робин передернула плечами. Ей была ненавистна мысль о другой женщине, разделявшей ее гены. Она не хотела встречаться с ней и знала, что возненавидит ее с самого начала. Но в словах матери был смысл. Если Робин зарегистрируется и обнаружит другого мужчину, который родился в 1983 году, то сможет метнуться на станцию, пробежать по Холлоуэй-авеню до дома Джека, упасть его в объятия и больше никогда, никогда не отпускать его.
– Ты права, – сказала Робин и отодвинула газету. – Ты совершенно права.
Робин задвинула подальше мысль о женщине, разделявшей ее гены, и направилась наверх, к своему лэптопу.
Переход по ссылке выглядел достаточно грозно. Робин загрузила информационный бюллетень и поразилась количеству информации, которую предстояло усвоить, прежде чем хотя бы приступить к процессу регистрации. Ее энтузиазм заметно поубавился, когда она поняла, сколько барьеров ей придется перепрыгнуть, пока она узнает хоть что-то о своих генетических родственниках женского или мужского пола. Сначала нужно будет заполнить формуляр, потом сдать тест на ДНК и ждать, пока агентство даст разрешение, чтобы кто-то из родственников по отцу мог поделиться с ней информацией о себе… и все это осуществлялось в письменной форме. Робин понадобится несколько дней или даже недель, чтобы узнать все необходимое. А между тем ключи от квартиры любимого человека по-прежнему будут лежать у нее в сумочке, а зияющая дыра останется в сердце. Робин вздохнула, пододвинула стул ближе к столу и начала делать то, что должна была сделать.
