Через миг в зал вошел усталый Дзэнюбо, весь в дорожной пыли. Даже не взглянув на Джека, он поклонился совету и стал рассказывать.
Дзэнюбо покачал головой.
— Мальчишка ничего не сказал.
36. Принятие в клан
— Я должна извиниться, — сказала Миюки, уважительно склонив голову.
Джек опешил. Она нашла его у пруда — после совета он хотел побыть один и собраться с мыслями. По-прежнему оставалось неясным, кто же предатель. Хотя Гемнан мог все выдумать, Джек сомневался, что ниндзя уважают его и считают своим. Пусть синоби и следуют ниннику, они не связаны кодексом бусидо, как самураи.
Джек заметил Миюки издалека и тут же напрягся, опасаясь очередной стычки. Ее неожиданное раскаяние застало его врасплох.
— Извиниться? — переспросил он.
Миюки взглянула на него своими темными глазами, еще недавно полными ненависти.
Я была неправа. Из-за горя, которое пережила моя семья, я видела в тебе только самурая.
Джек онемел. Неужели это та самая девушка, которая швырнула его в кучу навоза? Избивала до беспамятства? Дважды приставляла кинжал к гор-лу, угрожая прирезать?
Миюки продолжала.
— Сокэ говорит, по одному дереву не судят о лесе. Но я думала, все самураи — ветки одного дерева. Ты доказал, что я неправа. В тебе живет дух ниннику. Она прижала ладонь к груди. — Джек, у тебя искреннее сердце. Ты не выдал нас даймё. Отныне ты для меня истинный ниндзя. — Она замерла в глубоком поклоне. — Быть может, ты согласишься простить меня? — спросила она дрожащим голосом.
Джек знал, что японцы высоко ценят извинения и верят, что искренняя просьба о прощении искупает все грехи. Да и Миюки было очень непросто признать свою неправоту после всех враждебных выходок в его адрес. Она совершила смелый поступок, а Джек не злопамятен.
Кроме того, разве он сам не думал о ниндзя плохо? Если только Миюки не замышляет коварный обман, она вряд ли предательница. Отвергнув извинения, он лишь навредит себе. Значит, лучше рискнуть и поверить в ее искренность.
— Конечно, — сказал Джек. — При условии, что ты простишь меня за разбитый горшок.
— Идет, — просияла Миюки.
В тот вечер Шонин устроил праздничный ужин в честь посвящения Джека в ниндзя. Он пригласил всех глав семей, Тэнзэна, Миюки и Ханзо. К удивлению Джека, Миюки выбрала место рядом с ним.
— Хочешь чаю?
Джек замешкался. Он никак не мог поверить в ее дружелюбие, да и фраза о Кольце воды не шла из
головы.
— Он не отравлен, если ты вдруг сомневаешься, рассмеялась Миюки.
— Да нет, что ты. — Джек заметался в поисках предлога для отказа. — Просто в Англии мужчины сами себе наливают.
А сейчас ты в Японии. — Девушка наполнила его чашку.
— А какая она, Англия? — спросил Ханзо.
Джек задумался. Внезапно его с новой силой охватила тоска по родине. Он вспомнил зеленые поля, грязные улицы, шумные порты, запах хлеба из пекарен, вонь из кожевенных мастерских, перезвон колоколов по воскресеньям, смех сестренки. Но все эти картинки растворялись, словно корабль в тумане. Он так давно не был дома...
Совсем не похожа на Японию, — рассеянно ответил Джек. — Правда, есть кое-что общее. Англия — тоже остров. И у нас есть замки. И крестьяне. Только мы выращиваем пшеницу, а не рис. Чай никто не пьет, зато рыбу едят. Правда, готовят иначе. — Он ловко подхватил палочками ломтик сырого лосося и отправил в рот.
— У вас тоже есть самураи и ниндзя ?
— Нет, — улыбнулся Джек. — Когда-то были рыцари подданные короля. Они соблюдали свой рыцарский кодекс, похожий на бусидо.
Но если у вас нет риса, чая и ниндзя, почему ты хочешь домой? — Ханзо удивленно поднял брови.
Джек посмеялся бы над его детской наивностью, если бы не ноющая боль в сердце.
— Джесс... она меня ждет.
— Джесс ? — переспросила Миюки. — Это твоя...
Сестренка. Осталась на попечении старой соседки. Но меня не было так долго, что боюсь, она совсем осиротела или попала в работный дом.
— Я уверена, с ней все хорошо, — ободряюще сказала Миюки. — Если Джесс хоть немного похожа на тебя, она не пропадет.
Джек склонил голову в благодарность за добрые слова, но на самом деле он просто хотел скрыть слезы на глазах. Когда они с отцом оставили Джесс в Англии, она была невинным и хрупким пятилетним ребенком. Именно такой Джек ее запомнил, а поскольку из всей семьи выжил он один, ему и положено позаботиться о ней. Он должен в конце концов добраться до Нагасаки и отплыть домой.
Но стоит ли думать только о себе ? Ведь Акико горюет о Киёси не меньше. Джек мысленно дал клятву, что поможет им воссоединиться.
Ханзо и не подозревал о нахлынувшей на Джека тоске. Набивая рот рисом, он весело воскликнул:
— Тэнгу, расскажи еще раз, как ты сбежал от самураев. Ты точно не улетел?
Джек приготовился в десятый раз повторить историю побега, как вдруг Шонин хлопнул в ладоши.
— Сегодня день празднования и раздумий, — объявил он. — Признаюсь, я поторопился отправить Джека на задание. Момоти, прими мои извинения. Но даже обезьяны иногда падают с деревьев.
Раздался смех. Момоти выглядел довольным как же, к нему наконец отнеслись с должным уважением!
— И все же я был прав, — продолжал Шонин, что позволил Сокэ учить Джека ниндзюцу.
Джек смутился: все разом повернулись в его сторону. Лицо Ханзо сияло от гордости.
— Без сомнения, наш чужеземный друг проявил верность клану. Кроме того, своим невероятным спасением юноша обязан ниндзюцу — и нашему верховному мастеру. — Гости одобрительно загудели. Сокэ скромно поклонился. — Я понимаю, что многих прежде всего интересует, почему Джек попался. Однако эта история стала для нас важным уроком.
Шонин оглядел присутствующих.
— Самураи научились распознавать наши приемы. Видеть нас под любой маской. Впредь мы должны быть гораздо осторожнее. Как вы знаете, даймё Акэти снова хочет вторгнуться в горы Ига. Благодаря Джеку мы выяснили, что он действует по личным мотивам. По словам Дзэнюбо, Акэти не заручился поддержкой сёгуна.
Ниндзя громко зашептались. Дождавшись тишины, Шонин продолжал.
— Мы уже извлекли пользу из этих сведений. Момоти отправил во двор сёгуна разведчиков. Они тайно передадут прошение против даймё Акэти и пустят слухи, будто он намерен силой расширить границы своей провинции. Мы напомним, что сино-би верно служили сёгуну во время войны и попросим вернуть долг. Если нам повезет, сёгун разрушит планы Акэти, не обнажив ни одного меча.
