Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
Патриарх Кирилл, Предстоятель Русской Православной Церкви, – личность большого масштаба. Он неоднократно встречался с Папой Иоанном-Павлом II (еще до своего патриаршества) и с Папой Бенедиктом XVI, причем по большинству вопросов приходил с ними к согласию. Его девиз – «Благовествуйте со дня на день спасение Бога нашего!». Он любит творчество Иоганна-Себастьяна Баха и придает большое значение соборности – принципу народовластия при всеобщем участии. Он пытается объединить западническое и славянофильское течения, поскольку не хочет разрыва между Россией и Европой. Патриарх считает, что в политической жизни Церковь должны представлять миряне, чем и занимается Союз православных граждан. Повсюду организуются центры по борьбе с абортами и алкоголизмом. Значительную роль в общественной жизни, в частности, в книгоиздании, играют монастыри. Монахов должен отличать не столько аскетизм, сколько любовь к ближнему: молитва и социальная работа не должны исключать друг друга. Важна также роль ученого монашества.
Брак и безбрачие – равночестны. Патриарх подчеркивает, что безбрачие и монашеский образ жизни освобождают от материальных забот, а брак помогает священнику укрепить связи с обществом. Пастырь призван быть примером верности, устойчивости семейных уз, христианских отношений в семье – это важнейшая задача. Женатые священники могут делиться с прихожанами опытом семейной жизни, лучше понимают возникающие в семье проблемы. В городах связь священника с прихожанами слабее, поэтому нужно уделять первоочередное внимание молодежи и одиноким людям.
Патриарх считает, что Церковь традиционна по своей природе. Он замечает, что в обществах, отвергающих традицию (пример – легализация однополых браков), храмы пустеют на глазах.
Он с болью в сердце говорит о церковных расколах, в частности, на Украине – при том что Россия и Украина вышли из одной крещенской купели и образуют единое культурное и духовное пространство. Раскол всегда является продуктом эгоизма. У католиков и православных сохранилось апостольское преемство, единственный их противник в Европе – секуляризм.
Релятивизм «либерального» секуляризма
Критикуя секулярное общество, Патриарх занимает позицию, пересекающуюся с позицией Хайдеггера, хотя он и не ссылается на немецкого философа. Хайдеггер писал об обществе, в котором эго заменило Бога, этические основы подорваны культом денег, свободная личность задушена конформизмом массовой культуры, а техника оторвала людей от их корней. Образ жизни, сосредоточенный на эго, является самоубийственным, тогда как вера в Бога позволяет избежать этого зла, поскольку поддерживает моральный закон, укорененный Богом в нашей душе. Патриарх утверждает: «Вера в Бога и религиозный образ жизни являются условиями выживания современной цивилизации. Ибо безрелигиозное общество обречено, у него нет шансов на выживание, каков бы ни был достигнут уровень развития экономики, социальной сферы и демократических институций. Обречено потому, что люди в человеческом сообществе способны жить вместе только на основании нравственного закона. Если нравственность уходит из жизни общества, то оно превращается в волчью стаю, в банку со скорпионами, и людям ничто не препятствует уничтожать друг друга. Никакие юридические законы не возместят утрату обществом и человеком нравственного начала.»
Патриарх отмечает, что на Афоне дворцов правосудия нет, а есть лишь монастыри.
Общество, лишенное этики, не любит детей, и наступает демографический кризис. Кроме того, никто не стремится к военной службе, не желает защищать страну – и она может быть легко захвачена врагами. Снижается уровень безопасности и внутри страны, несмотря на меры противодействия преступности: так, в США сегодня начитывается 2,2 млн. заключенных, и по этому показателю Соединенные Штаты опережают все страны мира, в то время как в 1980 году их было лишь 500 000 (рост в 4 раза за 35 лет).
Патриарх указывает, что секулярный гуманизм не смог сохранить моральные устои общества в советскую эпоху, а сегодня он терпит неудачу на Западе – по тем же причинам. Такой гуманизм основан на отрицании самого понятия греха. Его приверженцы утверждают, что если обеспечена свобода, больше заботиться не о чем: искушениям не следует полагать никаких пределов. Никого ведь не заставляют принимать наркотики или смотреть порнографию: значит, да здравствует свобода! Но грех – это смерть, (…) а зло всегда стремится к экспансии, замечает Патриарх Кирилл. Римская империя погибла потому, что эгоизм древних римлян привел к падению рождаемости; кроме того, никто не хотел рисковать жизнью ради победы над варварами, осаждавшими границы империи с разных сторон.
Секулярный гуманизм терпимо относится к эгоистическим устремлениям и поэтому не способен поддержать нравственное самоопределение личности. Как предупреждал Достоевский: «если Бога нет, всё позволено». Человек нуждается в морали для обуздания своих инстинктов, а секулярное общество, напротив, возбуждает инстинкты во имя разума и получения прибыли. Человек превращается в «животное потребляющее», подчиняется капризам своего эго, растворяется в конформистской толпе. Патриарх Кирилл пишет: «Когда смотришь на эти тысячные толпы молодых людей, которые, подобно запрограммированным существам, рефлекторно отвечают определенной эмоцией на определенный музыкальный раздражитель[84] когда среди грохота, дыма и криков люди с пластикой марионеток, словно по команде, послушно следуют мановению невидимого кукловода, то это, конечно, явление антикультуры, разжигающей инстинкты и страсти, высвобождающие звериное и животное в природе человека. Опьяненные этим состоянием и нередко наркотиками, молодые люди становятся способными на преступление…. Тяжело видеть молодых людей, в результате внешнего воздействия превратившихся в одинокую толпу, утратившую человеческий облик. Таков результат воздействия антикультуры на личность».
Здесь можно представить следующую конфигурацию Хайдеггерова Gestell:
Вседозволенность и фарисейство
Ошибкой было бы полагать, что эту молодежь можно привлечь на свою сторону, упростив все донельзя, например, отказавшись от церковнославянского языка богослужения вместо того, чтобы показать всем его красоту. Противоположной крайностью было бы отождествление благочестия с фарисейской суровостью и наказаниями. Патриарх приводит слова Евангелиста Матфея: «А ты, когда постишься, помажь голову твою и умой лице твое». Не стоит уподобляться законникам, налагающим на людей бремена неудобоносимые. Патриарх не согласен со священниками, заставляющими женщин приходить на литургию в темной одежде. Подлинная жертва – в том, чтобы быть способным отдавать. Любовь – это добродетель, отдающая себя другим.[85]
Фундаментальное противоречие нашей эпохи
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
