– Ш-ш-ш, – отозвался Фенодири. – Тут вокруг много ушей с острым слухом. Как раз где и когда – этого-то они и не знают. Если только мы сумеем отделаться от этих ищеек и где-нибудь затаиться до времени, тогда мы в нужный срок доберемся до вершины холма. Деревья и проточная вода – лучшая для нас защита. Но для начала надо постараться избавиться от этих мортбрудских шпионов. Нам необходимо попасть в лес, который окаймляет Раднорское озеро. Мы будем продолжать двигаться по этой дороге, пока не окажемся как раз поблизости от леса – там мы углубимся, и если повезет, выйдем в дальнем его конце одни.
– Да, надо, чтобы нам очень крупно повезло, – сказал Дуратрор, – думаю, вряд ли что скроется от этих глаз.
Над ними закружилось целое облако птиц с какими-то странными косматыми крыльями, а над равниной собирались еще и другие стаи, образуя в воздухе вполне определенный рисунок – они как бы сплетали сеть, и на протяжении примерно квадратной мили ни кусочка земли не оставалось не «покрытой» этой мелкоячеистой сетью.
Птицы летели молча. Кроме них в небе больше никаких других птиц не было. А «туристы» все продолжали изучать карту возле калитки.
Фенодири повел всех назад к перекрестку, где старая маклесфилдская дорога вела в Хаймост Рэдмэнхей, а та, что уходила направо, шла прямо в Недер Олдерли. Они свернули на эту дорогу и шли некоторое время под круглым выступом холма Клинтон Хилл. Пониже за полем виднелся Раднорский лес.
– Знаете, что я вам скажу, – заметил Гаутер. – Том Хенслоу, похоже, переживает насчет этих птиц не меньше нас. Поглядите, сколько он наставил на своем поле вороньих пугал!
– Да, фермер Моссок. А не мог ли бы ты мне сказать, на выпасе-то они ему для чего нужны?
Было именно так, как сказал Дуратрор… На каждом поле, сколько хватало глаз, стояли одетые в лохмотья, раскинувшие руки фигуры, и даже там, где просто росла трава и паслись коровы.
– Интересно, что ж это случилось со стариной Томом? У него, конечно, бывают заскоки, он сам жаловался, но такое…
– У нас нету времени, – сказал Фенодири, – не будем задерживаться и смущать наших сопровождающих.
Они оглянулись и увидели, что те двое «туристов», которые торчали возле калитки Джона Картера, теперь беззаботно шагали на некотором расстоянии и, как на них не погляди, они ничего такого и не делали, как только сбивали палочками головки прошлогодней высохшей пижмы. Стая из тринадцати птиц кружила над их головами.
– А те, что мы видели, в самом деле вороньи пугала? – спросил Колин, когда они продолжили путь.
– В основном, – сказал Фенодири. – Но каждое из них – глаза для мортбрудов.
Дорога постепенно приближалась к Раднорскому лесу, а затем пошла параллельно опушке, и только низкая каменная стена отделяла дорогу от леса. На повороте дороги Фенодири сказал:
– Когда эти двое мортбрудов завернут за угол, нас уже здесь не должно быть. Быстро! Все – через стену!
По ту сторону стены путников подстерегали колючие ветки ежевики, но они вырвались из их цепких лап и помчались что было сил вслед за Фенодири через кусты и подлесок.
Птицы-шпионы тут же подняли невообразимый гвалт, явно сообщая кому-то нужные сведения. Однако, когда Дуратрор, который, как всегда, был замыкающим, оглянулся, прежде чем скрыться в зарослях, «туристов», к счастью, еще не было видно.
Как только путники оказались под сенью буков, колючий кустарник начал редеть, они смогли прибавить скорости, перебегая зигзагами все уменьшающееся расстояние между буковыми стволами и купами рододендронов.
Птицы преследовали их, визжали и верещали над их головами. Они спускались низко – то летали между ветвями, то кружили вокруг стволов. Казалось, они уже приготовились пустить в дело свои крепкие клювы и острые когти.
– Одна надежда, – сказал Фенодири, – что этот лес всегда недолюбливал мортбрудов, может, и на этот раз…
Его слова потонули в пронзительных криках, раздавшихся в вышине. Инстинктивно все приблизились друг к другу, став спина к спине, а руки гномов рванулись к ножнам. Вокруг них, ломая сучья, тяжело падали на землю птицы. В течение десяти секунд, можно сказать, шел дождь из этих странных ворон. Потом все стихло.
Гаутер нагнулся было, чтобы поднять свалившийся к его ногам ком из черных перьев, но Дуратрор остановил его.
– Не дотрагивайся до них, – сказал он. – Они приносят зло даже мертвые.
Он перевернул птицу кончиком своего меча. Как раз там, где находилось сердце птицы, в ее тело вонзилась малюсенькая стрела с белым оперением. При виде ее краска сбежала с лица Дуратрора.
– Лайос-альфары, – прошептал он. – Это лайос-альфары!
Дрожа от волнения, он спрятал меч в ножны и посмотрел на небо.
– Эндиль! Атлендор! Это я, Дуратрор. Какая встреча!
– Спокойно, – сказал Фенодири. – Их здесь нет.
– Нету? – вскричал Дуратрор в ярости. – Хо! Послушай меня, братец Уайскин, наше путешествие станет намного счастливее с этого часа. Если лайос-альфары вернулись, то нас уже ничего не потревожит до самого рассвета в пятницу, разве ты не понимаешь?
– Атлендор! Добро пожаловать! Эйрмид! Граннос! Но на эти призывы Дуратрора никто так и не отозвался. А он все метался взад и вперед по лесу, все звал, звал, но ему отвечало только эхо, да отзывался глухим голосом северный ветер на вершинах деревьев.
– Трурин! Скандар!
Фенодири печально покачал головой.
– Пойдем отсюда. Лайос-альфары вот уже как двести лет покинули Раднорский лес. Они не возвращаются. Пойдем. Их здесь нет. Только мортбруды могут отозваться на твои призывы.
Дуратрор медленным шагом присоединился к остальным.
– Но это могут быть только они! – в его голосе звучало полнейшее недоумение. – Почему они не узнают меня?
Фенодири присел на корточки, пристально рассматривая стрелу.
– Кто бы не выпустил эту стрелу, он непременно небольшого роста, – сказал Гаутер. – В стреле не больше восемнадцати дюймов. Что же за лук должен быть для нее? И что за Кроха! Стрелок!
– Эльфы света, лайос-альфары, – сказал Фенодири задумчиво. – Стрела сделана эльфами, это ясно. И все-таки я думаю, что их с нами нет. Скорее всего, на этот раз сработали стромкары.
– Стромкары? – закричал Дуратрор. – Ты когда-нибудь видел, чтобы речной народ брал в руки оружие? Это лайос-альфары!
– Эй, гляньте, что это там? – сказал Гаутер, показывая куда-то в гущу деревьев.
Что-то белое возникло среди ветвей. Гаутер не мог сказать, когда и в каком месте оно впервые появилось. Это белое мягко опускалось прямо к ним, оно изящно парило в воздухе, легонько покачивалось и легло на землю, прямо к ногам Дуратрора.
Гном схватил его и поднес к носу Фенодири.
– Гляди! Это знак! Это перо из плаща эльфов! Что ты теперь скажешь?!
