— В таком случае нам не хотелось бы мешать вашему замечательному празднику. Лучше высадите нас в порту и веселитесь, сколько влезет, — предложила Сабрина.
Сборище пиратов снова расхохоталось.
— Боюсь, это невозможно, — сказал Сильвер. — Дело в том, что вы не столько наши гостьи, сколько заложницы.
— Что значит "заложницы"? — спросила Дафна.
— Пленницы, за которых он будет требовать выкуп, — объяснила сестре Сабрина.
— Мы продадим вас тому, кто больше предложит. Дети Вероники Гримм стоят немало, а тут еще принцесса голубых кровей — неплохое дополнение! Друзья, нас ждет праздничная премия!
Все радостно зааплодировали.
— Морской закон гласит, что с пленными надо хорошо обращаться. Угощайтесь, ешьте и пейте вволю. Еще полчаса нас будет развлекать диск-жокей, потом мы попоем караоке. Отдыхайте, веселитесь. Только не вздумайте запеть "Хижину любви" — это моя песня!
— Сильвер! — крикнула фея Мотылек. — Когда Титания узнает, что ты не только помешал поимке опасного преступника, но и похитил меня, применив насилие, ты пожалеешь, что остался в живых. Это тебе с рук не сойдет!
— Всю жизнь только это и слышу, — фыркнул пират и захохотал вместе со всеми.
Тогда фея плюнула ему в лицо. Но и это оказалось ему нипочем: он достал из кармана платок, утерся, взял со столика с десертом изогнутый нож — и вдруг приставил его к горлышку феи.
— У тебя язык без костей, — проговорил Сильвер. — Вот отрежу его — и дело с концом.
Присутствующие одобрительно загудели.
В одном из иллюминаторов что-то вспыхнуло, но Сабрина ничего не смогла разглядеть. Возможно, ей показалось — немудрено после стольких передряг!
— Оставьте ее в покое! — вступилась за фею
Дафна. — Она не опасна.
— Помалкивай, девчонка! — крикнул Сильвер, бросил свою трость и схватил Дафну за горло. — Не хотелось бы тебя лишаться, но, сдается мне, одна девочка Гримм будет стоить не меньше двух.
— Убери от нее свои лапы! — крикнула Сабрина и бросилась к мерзавцу.
Тот перестал грозить ножом Мотыльку и приставил его к горлу Сабрины. Ей стало больно глотать.
— Осторожнее, деточка, побереги шею! — пригрозил Сильвер.
В этот момент дверь в зал с грохотом слетела с петель. Появилась фигура в темном одеянии. Это был не кто иной, как Паутинка.
— Бегите, девочки! — крикнул он и изрыгнул на пиратов огненную струю.
Пираты бросились врассыпную. Сабрина успела подхватить сестру и Мотылька и потащила их за собой по лесенке вверх на палубу яхты. Кокон Пака неотступно болтался у нее за плечом.
— Выходит, он нас спас? — спросила Дафна. Сабрина пожала плечами:
— Сейчас наша задача — убраться с этой яхты. Вдруг он передумает?
Девочки обыскали всю яхту, но шлюпки не нашли. Тем временем на палубе появились пираты. Долговязый Джон Сильвер возглавил дюжину головорезов, вооруженных кинжалами. Двое из них тащили Паутинку.
— На Уолл-стрит я твердо усвоил одно: необходимость взвешивать свои вложения. — С этими словами Сильвер приблизился к девочкам, прижатым к борту, — Взять, к примеру, вас, сестры Гримм. Пусть вы на вес золота, но я, быть может, предпочту бросить вас в море — вот будет зрелище так зрелище!
— Сбывай по дешевке, не медли! — заорал у него на плече попугай. — Продавай, продавай, продавай!
Прибежал подручный Сильвера с длинной доской, которую он пристроил на борту так, что один ее конец повис над водой. Сильвер выхватил нож и, тыча им в Сабрину, заставил ее ступить на доску.
— Оставьте в покое мою сестру! — завопила Дафна.
Она попыталась поймать Сабрину за майку и вернуть на палубу, но один из пиратов оттащил ее саму.
— Отпусти их, Сильвер! — потребовал Паутинка. Пират ударил его кулаком в живот, заставив замолчать.
Сабрина дошла до края доски и посмотрела вниз, на ледяную воду. "Второй раз в жизни я балансирую на досточке", — припомнила она. Ее знакомство с Паком началось с того, что тот при помощи своих крохотных приспешничков-светлячков заставил ее встать на край трамплина. Крошки эльфы!
— Простите, — сказала Сабрина, — у меня есть право на последнюю просьбу?
— Пожалуй, есть, — промолвил Сильвер с улыбкой. — Проси!
— Пусть моя подружка фея Мотылек сыграет нам на флейте что-нибудь приятное! Так будет легче умирать.
— Как же ты глупа! — возмутилась фея. — Это и есть твое последнее желание?
Сабрина перевела взгляд на Дафну.
— Да, что-нибудь вроде того, что играл нам Пак. Помнится, это была такая печальная мелодия! — снова попросила она.
Дафна понимающе округлила глаза:
— Да, Мотылек, сыграй нам на своей флейте.
Паутинка приподнял брови, показывая Сабрине, что понял ее замысел.
— Принцесса, могу я предложить одну мелодию? Мне всегда нравился "Полет фей".
Мотылек достала из складок платья деревянную дудочку. Сабрина не была уверена, что она поняла, что от нее требуется. Тем не менее фея сыграла несколько нот. Это ни к чему не привело.
— Кажется, там был второй куплет, — сказала Сабрина и подумала, что, может быть, на таком расстоянии от берега эльфам-светлячкам трудно расслышать их зов.
— Нет, куплет всего один, — отрезала глупая фея Мотылек.
— Тогда исполни его еще разок! — взмолилась Сабрина.
Фея снова поднесла к губам свою дудочку и сыграла те же несколько нот.
— Ладно, хватит, — сказал Сильвер.
— А теперь — твое последнее желание, подлец из подлецов! — крикнула ему фея.
— С какой это радости?
— Потому что сейчас тебе не поздоровится, — мстительно ответила фея.
В следующее мгновение яхту облепил огромный рой пляшущих огоньков. Они бешено крутились вокруг пиратов, те пытались их ловить, как мошкару, но где там! Эльфы были повсюду и больно жалили. Сильвер размахивал кинжалом, как безумный, но на лице у него множились кровоточащие укусы. Пираты бросились в трюм, надеясь спастись там от безжалостного роя. Им было уже не до Паутинки. Когда Сильвер понял, что его головорезы сбежали, он бросился следом за ними.
Крылатые крошки, сбившись в одно густое облако, ожидали приказов Мотылька. Фея подошла к Паутинке, который лежал на палубе и пытался отдышаться.
— А теперь я примусь за тебя, — грозно произнесла фея.
— Я ни в чем не виноват! — взмолился эльф. — Я бы никогда не поднял руку на Оберона. Я поддерживал его старания возродить Волшебное царство. Он доверял мне казну. Мы собирались построить больницу и школу для наших детей. Я верил, что Волшебное царство можно вернуть из небытия. Зачем мне было убивать единственного, кто мог бы это осуществить?
