— И я считаю, что так правильнее. Если, конечно, ты согласишься. Мне лично за тебя было бы спокойнее, — сказал Данила.
На сей раз он глядел ей в лицо. И она под его ласковым, просящим взглядом отбросила последние сомнения.
— Уговорили. Иду. Только согласна на пункт номер один из записки этого кретина.
— Дело не в пунктах, а в результатах, — тут же открыл дискуссию Клим. — Если ты Харю разговоришь до сеанса, можешь даже в кино не ходить. Прикинь, как круто получится. Харя на билеты денежки выложит, ты усвистишь, а он и останется ни с чем. Представляю себе его рожу!
Диана пнула Ахлябина под столом ногой, и вовремя, — Лиза и без того уже обозлилась:
— Спасибо тебе, Ахлябин, за разрешение. Но уж как получится, так получится.
— Это, конечно, тебе решать, — покорно согласился Клим, получивший еще один пинок от Дианы.
Данила посмотрел на часы.
— Ты домой — то заходить будешь? — поинтересовался он у Лизы.
Она вскинулась. о,
— Красоту, что ли, навести? А впрочем, это идея. — Она кинула вызывающий взгляд на Бородина. — Пожалуй, и впрямь наведу. Чтобы Харя сразу упал. Знаете, я действительно побегу.
— Вы с ним у входа встречаетесь? — прокричала ей вслед Диана.
— Да. У главного. Если не найдете, звоните. Подскажу, где искать. Только, чур, ко мне ни под каким видом не приближаться. Все дело испортите.
Глава 9 ВЕСОМЫЙ ПОПУТЧИК— Так вот, — говорила Диана, — Лизка мне только что позвонила. — Она усмехнулась. — До завтра не выдержала.
— Неужели она до сих пор с Харей гуляла? — изумился Клим, устраиваясь поудобнее в кресле. — Так понравилось?
— Да нет. Она сперва пришла домой, ужинала, еще что — то делала, потом Марфе позвонила, а после уже мне. Когда мы с тобой Лизу и Харитонова встретили у выхода из торгового центра, они уже направлялись домой.
— Ди, ближе к сути, — потребовал Клим. — Удалось ей хоть что — то из этого гада вытянуть?
— И да и нет. То есть ничего конкретного он ей не рассказал, но я и не надеялась. Он же все — таки не совсем дурак.
— В этом смысле Колька лучше. Вот он — совсем, — не преминул отметить Клим.
— Боюсь, даже Колька не стал бы разбалтывать о себе такие пикантные подробности, — возразила девочка. — Но, с другой стороны, Харя все время расписывал Лизе, какой он крутой, а скоро станет еще круче. Мол, все девчонки будут ей завидовать, что она с ним ходит. У него появится куча бабок, и он сможет делать нашей Елизавете дорогие подарки. Пока, по ее словам, Харю хватило лишь на большое ведро попкорна — одно на двоих.
— А почему не два маленьких? — заинтересовался Клим.
— Подозреваю, в целях усиления интимности, — хихикнула Ди.
— И Лизка не побрезговала питаться с Харей из одного ведра? — удивился Ахлябин.
— Наоборот. Она уверяет, что этот попкорн был самым приятным из всего общения с Харей. — Фильм ей, как и нам с тобой, не понравился. Скучная глупость. А вот Серега остался в восторге. Впрочем, возможно, это из — за того, что он смотрел его вместе с Лизой.
— Такие фильмы именно таким и нравятся, — высокомерно изрек Клим. — Но это не важно. Главное, мы теперь знаем, что Серега ждет денежных поступлений, причем уверен, что они точно будут. А откуда, спрашивается, им взяться, если человек нигде не работает, а только плохо учится в школе.
— Знаешь, Клим, я теперь тоже убеждена, что они с Колькой в доле. И еще Марфа Лизе рассказала, что удалось выяснить Илье. Представляешь, у старшего Колькиного брата есть невеста, и он собирается на ней жениться. Логику уловил?
— Ну я же не Смирнов. Естественно, уловил, — откликнулся Клим. — Нужны деньги. Свадьба, молодая семья… Только, учитывая количество претендентов на выкуп, не маловато ли за Максима запросили?
— А я вот, наоборот, думаю, что они рассчитали, какую сумму Максимов отец может выложить быстро и без особого ущерба для себя. И скорее всего, при этом даже с милицией связываться не станет. Заломи они в несколько раз больше, у Кирилла Петровича возникнут трудности, и тогда он наверняка подключит милицию.
— Иные и из — за ста долларов в милицию побегут, — сказал Клим. — А Трунин и обращаться никуда не хочет, и платить не собирается. У него своя идея фикс. Так что, возможно, Смирнов и компания пролетят со своими надеждами разбогатеть.
— Для Максима это может очень скверно обернуться, — сказала Диана. — Но ты знаешь, у меня возникает еще один вопрос, о котором мы не подумали. Вдруг у похитителей есть информатор, и он им докладывает об обстановке в доме Труниных. Ну чтобы напрасно не рисковать и действовать в зависимости от обстоятельств.
Климу догадка Дианы показалась смехотворной.
— Сама посуди, кто там может быть информатором? Мама Максима? Или его почти не говорящий братец? А домработницы у них нет.
— Зато есть у вас, — не растерялась девочка.
— За нашу Ларису я головой ручаюсь, — даже обиделся Клим.
— Допустим. А за няню Селиверстовых, которые живут с другой стороны от Труниных и с ними тоже общаются? Мама Максима ей иногда даже Ваню подкидывает.
— Черт! — взвыл Клим. — Няня — то у них совсем молодая! Вообще запросто может невестой Колькиного старшего брата оказаться! Тогда у них и впрямь все схвачено! Во, схему разработали! Не ожидал от Смирновых! Ди, ты, случайно, не помнишь, как эту няню зовут?
— Помню. Алиса.
— А невесту брата? Илюха выяснил?
— Не знаю. Слушай, Клим, позвони ему.
— Сейчас. Хотя нет, погоди.
Мальчик прислушался. Снизу, из прихожей, донеслись чьи — то вопли и рассерженный голос матери.
— Ди, позвони сама, ладно? А я пока вниз спущусь. Подозреваю, что Трунин — старший снова пришел права качать. Может, есть какие — то новости.
И Клим кинулся вон из комнаты.
Оказавшись на лестнице, он увидел: в прихожей стоит его мама и багровый от ярости Кирилл Петрович. В руках Трунин — старший держал футбольный мяч, на который почему — то была натянута багровая, в тон его лицу, вязаная шапочка.
Заметив Клима, Трунин — старший с коротким грозным рыком ринулся наперерез, схватил его за шиворот и, тряся, проорал:
— Признавайся, сволочь, это твоих рук дело?
— Что ты себе, Кирилл, позволяешь? Оставь моего сына в покое! — вступилась Юлия Павловна.
— Уйди и не вмешивайся! Я сейчас вытрясу из него всю правду!
По поводу правды Клим сомневался, однако вполне допускал, что из него скоро вытрясут все внутренности. Его уже порядком мутило, однако он нашел в себе мужество дрожащим от бешеной тряски голосом проговорить:
