Джек пристроился в углу, между столиком и стеной вагончика. И притянул Пайпер поближе.
Ее сердце бешено колотилось, все тело слегка дрожало. Она почувствовала запах его одеколона, а в уголках глаз заметила затаенную улыбку.
— Я создаю декорации для нового фильма. Герою с большим трудом удалось остаться наедине с героиней, чтобы… поцеловать ее. Он решил пригласить ее на ужин в какое-нибудь необычное место. Может быть, сюда.
— Наедине? Здесь? Здесь обычно битком набито, — возразила Пайпер.
— Наверное, герой договорился с менеджером, что внутри не будет других посетителей. Только герой и героиня при свечах. Как ты думаешь, ей покажется такая декорация романтичной?
— Думаю, да, — улыбнулась Пайпер.
— А как по-твоему, она не будет против, если герой поцелует ее еще до ужина?
Пайпер заглянула в глубину его глаз. И увидела там сомнение профессионального киношника, но больше того — увидела неподдельный интерес.
— Я знаю, что она не будет против.
— Замечательно, — его лицо расплылось в улыбке.
Он потянулся к ней губами. Пайпер прикрыла глаза, привстала на носки и обхватила его руками за шею.
Поцелуй превзошел все ее ожидания. Он был наполнен теплотой и нежностью, вызвал у нее особое ощущение, будто бы она была единственной женщиной, когда-либо волновавшей Джека. Когда они закончили целоваться, Пайпер ощущала себя счастливой.
Она посмотрела на Джека, все еще обнимавшего ее.
— Я жду тебя сегодня в семь, — сказал он тихо.
— Обязательно приду. Обещаю, что не будет никаких отговорок, помех и исчезновений.
Джек взял ее за руку:
— А как ты думаешь, героиня не будет против, если герой закончит свидание еще одним поцелуем?
— Конечно, — улыбнулась она. — Прелестным долгим поцелуем.
Парень кивнул:
— Дальше не буду говорить, что написано в сценарии. Просто начну работу над декорациями. Но думаю, что в конце свидания мы сможем поработать над следующим поцелуем.
Пайпер снова приблизилась к нему:
— Пожалуй, героиня не будет против, если твои исследования увенчает еще один поцелуй.
— Звучит заманчиво, если учесть, что первого пришлось ждать так долго, — сказал он и снова приник к ней губами.
Однако ее ждали сестры, и она была вынуждена покинуть своего обольстителя.
— Почему с тех пор, как ты пришла сюда, у тебя на лице таинственная улыбка? — спросила Фиби, не отрывая глаз от лица Пайпер.
Пайпер заулыбалась еще шире.
— Я все еще чувствую объятия Джека, как и несколько минут назад. Он меня поцеловал, и мы договорились о свидании сегодня вечером. — Она подняла палец. — И ничто, никакие колдуны и демоны больше не помешают мне.
— Можно подумать, что Джек уже наложил чары на твое сердце, — покачала головой Фиби.
Пайпер помахала пальцем:
— Разве я не просила тебя больше не упоминать о любовной магии?
Фиби рассмеялась и окинула кафе взглядом. Она заметила Елену с ее пестрыми шарфами. Та, как всегда, кому-то гадала. Услышав стук шагов, Пайпер обернулась и увидела приближающуюся Прюденс. Она широко улыбалась и чуть не подпрыгивала на ходу.
Усевшись за столик, Прю вздохнула с облегчением.
— Робер прислал мне цветы в викторианской вазе и довольно милое письмо. А я отправила ему по электронной почте извинения за свою грубость.
— Кажется, он тебя уже простил, — заметила Фиби.
— Наверное. Он вернулся в Париж, но пишет, что сможет снова приехать сюда весной. Собирается пригласить меня на ленч.
— Чудесно! — сказала Пайпер.
Прю наклонилась вперед:
— Но я обещаю вам обеим, что не буду целоваться ни с ним, ни с кем-то еще!
— Как же, как же, — рассмеялась Фиби, качая головой. — Мы это уже слышали.
— Интересно, получил ли он ожерелье от Клэйборна? — спросила Прю.
— Если и не получил, это не наша вина, — ответила Пайпер. — Как только дух Ласкариса оказался в ожерелье, мы с Фиби вернули его в особняк, снова остановив время.
— И Клэйборн не заметил пропажу? — спросила Прюденс.
— Не-а, — ответила Пайпер. — Мы положили ожерелье точно на то же место.
— Ты уверена, что хочешь встречаться с Робером? — спросила Фиби, выгнув бровь. — То есть ты считаешь, что тебе ничто не угрожает, если ожерелье у него?
— Думаю, все будет нормально. Ласкарису не вырваться в ближайшие сто лет. И потом, мне кажется, Робер не знал, что в изумруде заточен колдун, — сказала Прю.
— Во всяком случае, мы надеемся, что он не знал, — добавила Фиби.
Прю глотнула воды из стакана.
— Для Робера это только ожерелье семнадцатого века с очень дорогим изумрудом. Он ведь всего лишь торговец антиквариатом, Фиби. Такой же, как я.
— Как ты? — Фиби вскинула брови. — Ты же ведьма.
— Ценное замечание, — вздохнула Прю.
— Прошу прощения, леди, — произнесла Елена, улыбаясь. — Хотите узнать свою судьбу?
Прю переглянулась с сестрами, потом встретилась взглядом с гадалкой.
— Нет, спасибо.
Фиби посмотрела вслед удаляющейся Елене и сказала:
— Заклинание, стирающее память, подействовало. Она понятия не имеет, кто мы такие.
— Давайте держаться от нее подальше, предложила Прю. — Слишком уж точны ее предсказания.
— Да уж, — согласилась Пайпер, вспомнив о Джеке. — В конце концов, меня все-таки заметили.
— Подожди-ка минутку, — сказала Фиби, вспомнив о предсказании своей судьбы. — У меня деньгами и не пахнет.
И тут ее внимание привлекло что-то блеснувшее на полу. Фиби наклонилась, подняла новенькую монетку в четверть доллара и показала ее сестрам.
— Ну, что скажете?..
