Кристин слышала и не слышала его откровения. Понимала она лишь одно: что переживает лучшие в жизни минуты, что слух ее ласкают самые желанные, самые долгожданные слова. И с замиранием сердца ощущала на виске прикосновение губ Тима, его теплое дыхание.
У нее возникло ощущение, что мечтать ей больше не о чем. Что впереди ее ждет величайшее в жизни счастье, точнее не ее, а их обоих, повенчанных раз и навсегда сегодняшним несчастьем, разыгравшимся ветром… И бескрайним небом…
— Я надеюсь вымолить у тебя прощение, а потом, пусть не сразу, пусть со временем, когда-нибудь в будущем, получить право каждый день гулять с тобой по парку, — все более и более увлекаясь, говорил Тим. — По вечерам ложиться с тобой спать в одну постель, по утрам вместе просыпаться… Мы жили бы в каком-нибудь другом, более просторном и подходящем для семьи доме, только рядом с ним непременно должен быть парк, такой же, как тот, по которому мы бродили тогда…
Для Кристин его слова уже сливались в какую-то неземную мелодию, и она прикрыла глаза, всецело ей отдаваясь.
— Я обязательно познакомил бы тебя с друзьями, — продолжал Тим. — С Джеффом и Дейвисом, я о них уже рассказывал тебе, помнишь? Ты еще дала мне тогда удивительно мудрый совет, насчет Линды, подруги Джеффа… Знаешь, я им воспользовался. Линда даже в Аргентину с нами собралась. Кстати, об Аргентине…
Он задумчиво взглянул на свое плечо.
— М-да, в таком состоянии альпинист из меня никакой. А без меня ребята никуда не поедут, как пить дать не поедут… А может… — Тим опять уткнулся носом в висок Кристин, — может, так оно и лучше. Перенесем поездку на следующее лето, а там, глядишь, и ты согласишься составить нам компанию. — Он снова поцеловал ее, на этот раз в ухо. — Вот было бы здорово! А, Кристи?
Кристин открыла глаза. Медленно, как будто в самом деле пребывала в мире сновидений, повернула голову и посмотрела на Тима.
— Я несу чушь? — встревоженно спросил он. — Ты чувствуешь, что не можешь меня простить?
Ей хотелось закричать, что она простила его давным-давно и ведет себя сейчас как дурочка просто от счастья. Но губы как будто сделались деревянными, и она сумела заставить их лишь растянуться в полуулыбке.
Тим осторожно отстранился от нее, обхватил обеими руками голову, просидел так пару секунд, потом, сбросив с колен салфетку, резко поднялся из-за стола, прошел через всю комнату к окну и остановился там.
— Я все понимаю, — произнес он изменившимся, хрипловатым голосом. — За подобные выходки извинить трудно. Не знаю, как бы я себя повел на твоем месте… Скорее всего так же. — Тим криво улыбнулся. — Я, наверное, напугал тебя, выложив все, без предисловий. Размечтался как последний дурак: прогулки, общий дом, семья, Аргентина! Ты, вероятно, смеешься надо мной в душе или, что еще ужаснее, презираешь меня. Я понимаю…
— Ничего ты не понимаешь! — воскликнула Кристин, находя в себе силы вырваться из своего счастливого оцепенения. — Ничегошеньки!
Некоторое время они молча смотрели друг другу в глаза. Тим — с недоумением, Кристин — собираясь с духом.
— После того, что произошло сегодня, — негромко заговорила она наконец, — для меня стали вдруг ясны многие вещи. Глядя на тебя спящего сквозь стеклянную стену больничной палаты, я твердо решила, что, как бы там ни развивались дальнейшие события, сама заведу с тобой разговор и кое в чем признаюсь.
Кристин принялась нервно теребить расстеленную на коленях салфетку. Было видно, что в чем, в чем, а в подобных объяснениях у нее не так много опыта. Если вообще есть.
— Возможно, мои слова покажутся тебе глупыми. Возможно, я не должна их произносить, но сердце подсказывает мне, что если я этого не сделаю, то буду сожалеть всю жизнь.
Тим медленно, почти бесшумно вернулся на свое место за столом и взял Кристин за руку, видя, что она очень волнуется, и пытаясь хоть так поддержать ее.
Она опустила голову и уставилась на салфетку, которую продолжала сжимать в руке.
— В общем, в тот вечер, когда ты был у меня и сказал эту кошмарную фразу, я, естественно, сильно обиделась. Обиделась прямо-таки до слез.
— Когда я ушел, ты плакала? — встревоженно спросил Тим, осторожно беря ее за голову и поворачивая к себе лицом.
Кристин посмотрела в его полные раскаяния глаза, высвободилась и вновь потупила взгляд.
— Ты плакала? — снова спросил Тим.
— Совсем чуть-чуть, — ответила она.
— Каким же я был болваном! — вновь принялся корить себя Тим. — А ведь до меня даже не доходило, как сильно я заблуждаюсь, представляешь? — Он посмотрел на ее нежный профиль, ласково провел пальцем по смуглой щеке. — Ты очень многому меня научила, Кристи, хотя я вовсе этого не заслуживал.
— Ладно, довольно самобичевания, — произнесла она, тихо рассмеявшись. — Не перебивай меня, я еще не сказала самого главного.
— Молчу, — пообещал Тим.
Кристин вздохнула.
— В ту ночь, когда ты ушел от меня, я решила, что должна о тебе забыть, — продолжила она. — И начала старательно обманывать себя, будто мало-помалу у меня все получается. На самом же деле где-то в глубине души я с первого момента нашего знакомства знала, что ни один другой человек на свете никогда уже не будет настолько дорог моему сердцу, как ты…
Последовала напряженная пауза.
— С первого момента нашего знакомства? — переспросил пораженный Тим, с силой сжимая руку Кристин и пытаясь заглянуть ей в глаза.
— Эй, мне больно! — воскликнула она с улыбкой.
— Прости, пожалуйста! — Тим ослабил пальцы, поднес ее руку к губам и покрыл десятком легких поцелуев. — Ты не ответила…
— Да, с самого первого момента, — подтвердила Кристин, все еще избегая встречи с ним взглядом.
— Но… милая моя… разве это возможно? — растерянно пробормотал Тим. — То есть… я хочу сказать… Я прекрасно помню, как ты смотрела на меня на первом занятии. Никак не выделяя из толпы, даже наоборот.
Кристин фыркнула.
— И я прекрасно помню, как ты на меня смотрел. Так, словно я действую тебе на нервы, раздражаю одним своим видом.
— Кристи… — Тим присел перед ней на корточки и прошептал: — Твой вид ни у кого не может вызвать раздражения. — Он с любовью смотрел на ее лицо, тонкую шею, узкие крепкие плечи. — Ты очень красивая. Настолько красивая, что порой кажется, что таким, как ты, не место на нашей грешной, несовершенной земле. Ты не похожа ни на одну из известных мне женщин. Все они в каком-то смысле одинаковые: слепо следуют моде, стараются каждую минуту произвести на окружающих впечатление, выдать себя не за тех, кто они есть на самом деле. Раньше я забавлялся, глядя на них. Считал, что другими женщины просто не умеют быть. А теперь… — Он замолчал и мечтательно улыбнулся.
Кристин слушала его и не смела верить в то, что действительно кажется ему какой-то исключительной.
