А потом они слушали музыку, станцевали вместе один танец под «кантри», после чего Анну приглашали еще несколько раз, а Доминик просто сидел за столом. Наконец она вернулась за их столик, со смехом признавшись, что еще никогда не проводила вечер так весело. Потом Доминик отвез ее домой. Уже из вестибюля, наблюдая за отъезжающей машиной Доминика, она увидела на другой стороне улицы большую темную машину, неожиданно показавшуюся ей знакомой. И какое-то странное тревожное чувство охватило ее. Анна двинулась к лифту, но, прежде чем двери закрылись, успела увидеть, что темная машина отъехала.
Она провела ночь, мучаясь от кошмаров и молясь, чтобы скорее наступило утро и это беспокойство оставило ее. Свет дня обязательно разгонит все страхи, уверяла она себя, но утро принесло лишь частичное облегчение. Анна взялась за работу как одержимая. Сегодня им предстояло обставлять первые комнаты, и Большой Зак только крякал, пораженный ее неуемной энергией. К окончанию дня она была совершенно вымотана. Она мечтала о прохладном душе и своей кровати. Отпустив рабочих, она напоследок прошлась по готовым комнатам, придирчивым взглядом высматривая малейшие огрехи и отмечая, какие еще нужно внести изменения. И невольно вздрогнула, когда, обернувшись, обнаружила в проеме двери темную высокую фигуру.
— Я вижу, ты совсем заработалась, Анна…
— Ох, Алекс, вы напугали меня. Я уже закончила, собралась уезжать, — слегка дрожащим голосом пояснила она, останавливаясь в нескольких шагах от него. Только тут она обнаружила явное напряжение в его позе и выражении лица.
— Теперь я для тебя просто Алекс?
— Кажется, вы сами просили об этом, — сухо произнесла Анна, мгновенно напрягаясь и замыкаясь в себе. — Простите, этого больше не повторится.
— Да, ты не теряешь времени даром… — Неймен сделал шаг вперед, появляясь из полумрака слабоосвещенного коридора. — Решила одним выстрелом убить двух зайцев?
— О чем вы говорите? — Она невольно отступила, почувствовав безотчетный страх и возвращение сосущего чувства тревоги, донимавшего ее весь уикенд.
— Не понимаешь? Конечно. Просто невинная овечка…
Теперь он вовсе не выглядел ни вальяжным, ни насмешливым. Хотя его лицо было неподвижно и почти бесстрастно, в глазах определенно метался неистовый огонь.
— Как дела у Доминика?
Это он был там! — пронеслось в голове Анны. Он следит за мной, черт бы его побрал!
Она набрала в легкие побольше воздуха и уперлась кулаками в бока.
— С каких пор вы установили за мной слежку и кто вам это позволил?
— Я могу появляться там, где хочу!
— Но при этом не вторгаться в частную жизнь другого человека!
— Разве я чем-то помешал вам, пока вы обменивались страстными поцелуями!
Анна задохнулась от возмущения.
— Вы следили и уже этим нарушали мои права и свободы! — закричала она.
— Неужели? — Он произнес это таким тоном, что Анне захотелось как следует его стукнуть. Желательно чем-нибудь тяжелым. Она даже спрятала руки за спину, чтобы не поддаться навязчивому соблазну.
— Думайте что хотите, мне абсолютно все равно.
— Скажи, ты чувствовала то же самое, когда я целовал тебя?
— Что?
На его лице появилось такое выражение, что у нее разом пропал боевой пыл и она испуганно отступила в комнату.
— Я хочу спросить: ты так же приникала к нему, так же постанывала и извивалась в его руках?
— Не смейте мне говорить подобные вещи!
— Скажи мне, Анна! — потребовал Алекс.
— Меня уже тошнит от ваших обвинений! Я не желаю больше разговаривать с вами!
— Скажи! — Алекс приблизился к ней почти вплотную, так что его лицо с пылающими глазами склонилось к ее лицу. — Может быть, тебе освежить память?
Анна ничего не успела сообразить, как он впился в ее губы. Она заколотила кулачками по его груди, а когда Алекс отпрянул, ее рука будто сама размахнулась и отвесила ему увесистую пощечину.
— Никогда больше не смей так делать, — прорычал он.
На его щеке расплывалось красное пятно от пощечины.
— Вы… делаете… мне больно… — проговорила она, пытаясь вырвать свою руку из его стальной хватки. Анна еще никогда не причинила боли ни одному живому существу, и сейчас сквозь пелену затмившего голову тумана ярости она вдруг осознала, что ударила Алекса. Ладонь зудела, и ее стремительно стало охватывать отчаяние. Она беспомощно взглянула на Неймена, и он вдруг выпустил ее руку.
— Уходи, — глухо проговорил он.
Анна послушно, как марионетка, двинулась к выходу. В ее голове бился мучительный вопрос: как могло такое произойти с ней? Она, тихая, спокойная и сдержанная Анна Тейлор, в одно мгновение превратилась едва ли не в тигрицу! Это все Алекс. Ей никогда не понять ни его самого, ни его бушующих эмоций. Ей следует держаться подальше от огня, бушующего в его душе, иначе она не просто подпалит крылышки, подобно легкомысленному мотыльку, но сгорит дотла, превратится в серый пепел, который развеет ветер…
Но на сегодня ее страдания были еще не окончены. Нога Анны подвернулась на второй ступеньке, и она едва не покатилась вниз по лестнице.
— О Боже, — прошептала она, осознавая, что, не успей она ухватиться за перила, вполне могла бы свернуть себе шею.
Анна посидела некоторое время, унимая бьющееся сердце и чувствуя, что слезы подобрались опасно близко к глазам. Потом она попыталась встать, но тут же вскрикнула от боли.
— Что произошло?
— Я опять споткнулась.
— И?..
— И, похоже, подвернула ногу.
Анна оглянулась на Алекса, подпирающего стену.
— Помочь? — насмешливо спросил он.
Анна уже собиралась посоветовать ему, куда он может обратиться со своей помощью, но вовремя одумалась.
— Да, большое спасибо за предложение, — выдавила она.
— Не стоит. — Он медленно, словно нехотя, подошел и легко поставил ее на ноги.
Анна некоторое время стояла, держась за лацкан его пиджака. Потом попробовала ступить на ногу и тут же охнула от пронзившей щиколотку боли.
— Да, талант страшная сила, — процедил Алекс и, прежде чем Анна сообразила, что означает его фраза, легко поднял ее на руки.
Она снова охнула, на сей раз уже испуганно, и вскинула глаза на его лицо. Дрожь пронзила все ее тело, и она завороженно уставилась в его глаза. Сердце замерло. Как он красив! Боже мой, как он красив! Эти глаза и подбородок… Губы, такие твердые и мягкие…
— Анна, тебе не стоит так смотреть на меня.
— Почему? — глупо спросила она и тут вспомнила, что он все еще продолжает держать ее на руках.
— Опустите меня на пол. Вам, наверное, тяжело, — тихо прошептала она, чувствуя, как пересохло в горле.
