Анна неожиданно содрогнулась всем телом, и внутри нее разлился неимоверный страх: его поза показалась ей совершенно неестественной, и несколько страшных мгновений она была уверена, что с ним что-то случилось… Она постучала в боковое стекло. Алекс открыл глаза, несколько раз непонимающе моргнул, а потом застыл, глядя на нее. На Анну нахлынула череда эмоциональных волн: облегчение от того, что с ним все в порядке, злость, что он ее так напугал, и недоумение по поводу его «ночного дежурства».
А потом она внезапно испугалась своего порыва и начала поспешное отступление. Алекс с неимоверной скоростью выскочил из машины и мгновенно догнал ее. Не сделав, однако, попытки удержать ее силой.
— Что вы здесь делаете? — буркнула она, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями.
— Я приехал поговорить с тобой. Тебя очень непросто застать дома.
— Поговорить? О чем?
— Ты не пригласишь меня? Я бы не отказался от чашки кофе…
— Думаю, не стоит этого делать.
— Пожалуйста, Анна. Клянусь, что не сделаю ничего, что тебе не понравилось бы. Только чашка кофе, чтобы прийти в себя.
Да, конечно, ты не сделаешь ничего, чего я не захочу… Но кто знает, чего я захочу?
— Хорошо, — наконец проронила она.
Они поднялись на лифте, стоя по разным углам кабины. Войдя в квартиру, она сразу же прошла на кухню и включила кофеварку. На приготовление кофе потребовалось всего несколько минут, а Анна все никак не могла сосредоточиться, в третий раз заглядывая в один и тот же шкаф и не видя кофейных чашек, стоящих прямо перед ее глазами. Потом она все-таки взяла себя в руки и сосредоточилась.
— Ты предпочитаешь кофе с сахаром и сливками?
— Нет, просто черный.
Она налила черный кофе Алексу, потом себе, бухнув по рассеянности лишнюю ложку сахара и пролив на стол сливки. Ее рука, ставящая чашки на стол, предательски дрожала.
Алекс отпил глоток. Анна не притронулась к кофе, выжидательно глядя на Алекса.
— О чем ты хотел поговорить?
— О нас…
— Нет никаких «нас», — жестко отрезала она.
— Анна, я хочу рассказать тебе о Джиллиан…
— Меньше всего мне хочется слушать о твоих бывших романах.
— Подожди… Пожалуйста… Я хочу, чтобы ты узнала, почему все так произошло, — кротко попросил он, и Анна смирилась.
— Джиллиан была очень красивой женщиной. Мы познакомились случайно — она врезалась в мою машину (Анна широко распахнула глаза) и сломала руку. Я вез ее в больницу, а она плакала от боли. Потом… Потом я навестил ее, наши встречи стали частыми. Она была так непосредственна и мила, так красива, что я решил, что влюблен в нее. Потерял голову, как мальчишка, и не смог распознать змеиную душу за ангельским личиком. Я был настолько увлечен, что сделал ей предложение. Через неделю я поймал ее в своем кабинете. К тому времени она уже успела переснять документы из сейфа, который сама же и вскрыла, и пыталась взломать пароль, дававший доступ к файлам, содержавшим проводимые моей фирмой сделки.
Джилл оказалась двойным агентом, искусно ведя игру, мастерски изображая чувства, которых не было и в помине, и… добывая сведения для своего любовника.
— Что с ней стало потом?
— Я засадил ее в тюрьму. Джилл и ее любовника. Знаешь, дизайном моей квартиры занималась Джилл, а после того, как все кончилось, я не стал ничего переделывать, чтобы это служило мне напоминанием всего, что со мной произошло.
— Это ужасно, — потрясенно обронила Анна и едва не выронила чашку из задрожавших пальцев.
— Это срабатывало… пока я не встретил тебя. Когда ты врезалась в мою машину на своем «форде», сценарий показался мне таким знакомым, что те давние воспоминания всколыхнули мою душу. Но я еще был готов поверить в непреднамеренность этой аварии, особенно видя твое шоковое состояние. Но, когда мы стали постоянно встречаться, я уверился, что еще одна «актриса» решила попытать счастья. Я даже решил, что ты гораздо искуснее и изобретательнее Джилл, и все больше свирепел.
— Почему?
— Потому что меня все больше и больше тянуло к тебе и я ничего не мог с этим поделать. Я решил преподать тебе урок, а в итоге преподал его сам себе. Ты оказалась невинна, но и тогда… — Алекс тяжело сглотнул, — я еще убеждал себя, что твой обман страшнее… Но тебе ничего не было нужно от меня. А потом ты исчезла, и я чуть не сошел с ума. Я ревновал и боялся за тебя… Мои заблуждения стоили мне слишком дорого. Я… потерял… тебя… Я до сих пор помню твои глаза, когда… — Кадык Алекса дернулся, словно его горло сдавил спазм, и он замолчал. — Я сейчас уйду, но перед этим просто хочу, чтобы ты знала, что я… я люблю тебя, Анна. И ничто: ни мое недоверие, ни подозрения, ни обстоятельства не смогли вытравить этого чувства из моей души… Анна, не надо…
Но она ничего не могла с собой поделать: слезы покатились из ее глаз.
— Ты был так жесток…
— Прости, милая. Я больше никогда не потревожу тебя, я не хочу сделать тебе больно, но и сдерживать это в себе тоже не могу. Может быть, когда-нибудь ты поймешь и простишь меня…
Анна заплакала еще сильнее.
— И после этого ты заявляешь, что не хочешь делать мне больно?
— Я не понимаю! — отчаянно выкрикнул он, и больше никакая сила в мире не могла удержать его на месте. — Энни, милая моя Энни, все, что хочешь, но только не плачь.
Его руки стиснули ее, и Анна отчаянно ухватилась за Алекса.
— Если бы это было в моих силах…
Он недоверчиво взглянул в ее глаза.
— Не дари мне ложных надежд. Я этого не вынесу.
— Не буду. Неужели ты ничего не понял? Это судьба, и от нее не уйти… Я просто люблю тебя, Алекс…
— Господи, ты услышал мои молитвы, спасибо тебе, — взмолился Алекс, подняв лицо к потолку.
— Ну, он не только твои молитвы услышал, — пробурчала Анна, спрятав лицо на груди Алекса и прижимаясь к его телу.
— Если бы только он выполнил еще одну просьбу…
— Какую? — Она перестала прижиматься лицом к его груди, и в ее глазах мелькнуло любопытство.
— Если бы ты согласилась стать моей женой… — Последние слова прозвучали горячей молитвой.
— Тебе придется долго молиться, Алекс, очень долго… — Анна с притворной озабоченностью покачала головой. — Такие просьбы требуют множества усилий и некоторых условий.
— Все, что угодно…
