– И ты еще спала! – возмущалась Луиза, сидя рядом с дочерью на заднем сиденье и безуспешно пытаясь застегнуть на ее огромном животе страховочный ремень. – Могла бы вечером сказать!
– Так сначала было ничего, терпеть можно, я и легла. Ой-ой-ой!
– Больно?! – разом воскликнули все трое.
– Не особенно. Вот целый день проходить на шпильках – это больно. Даже невыносимо. А это так – ничего страшного. Я думала, будет хуже.
– Будто бы?
– Честное слово, не очень больно. Джеймс, быстро рули в сторону, мусоровоз!
Джеймс, отчаянно ругаясь, объехал не вовремя выехавший на сбор мусора агрегат, заложив крутой вираж, за который, если бы располагал временем, немедленно арестовал бы сам себя. Но времени как раз и не было. Хорошо еще, что из-за раннего времени дорога была пустая и, кроме мусоровоза, они никого не встретили. Не хватало еще в такой ответственный момент застрять в пробке!
В итоге вся компания примчалась в больницу в последний момент. Эмму немедленно увезли куда-то на каталке две чрезвычайно удивленные молоденькие медсестры, которые, видимо, редко сталкивались с женщинами, доезжавшими до нужного заведения примерно за десять минут до появления на свет младенца.
Потом некоторое время Джеймс пытался припарковать машину. Луиза нервно ерзала на заднем сиденье, потому что Эмма категорически отказалась от чьего-либо общества во время родов, а Майкл, шипя сквозь зубы, пытался все-таки отцепить от себя своего чешуйчатого питомца. Но тот, когда хотел, держался мертвой хваткой.
Через полчаса Луиза не выдержала и бросилась в приемную. Сонная чернокожая девушка в голубой форме и очках с тоненькой оправой, героически боровшаяся со сном и пытавшаяся читать какой-то медицинский учебник, подняла на запыхавшуюся посетительницу большие карие глаза и приветливо улыбнулась.
– Эмма Вербински? Сейчас, минутку… У вашей подруги родилась девочка, только что. Состояние мамы и дочки хорошее.
– Я вообще-то ей мать, – пробурчала Луиза, хотя слышать такое было приятно.
– Надо же, а так молодо выглядите! – изумилась та. – Тогда поздравляю с внучкой.
– Джеймс, Джеймс! – завопила новоиспеченная бабушка, счастливая до умопомрачения, резво выбегая из стеклянного подъезда и бросаясь к машине, для которой все-таки отыскалось место на платной стоянке. Всю сонливость как рукой сняло. – Эмма родила девочку, здоровенькую!
– Ну вот видишь! – Обрадованный Джеймс радостно и крепко обнял подругу. – На роду тебе написано стать бабушкой в неполные тридцать восемь, ничего не поделаешь, судьба. И придется мне все-таки на тебе жениться, как бы ты ни сопротивлялась. Что это за семья такая без престарелого ворчливого деда, который изводит всех россказнями о героических днях службы в полиции?
– Ладно, уговорил, красноречивый ты наш, – рассмеялась Луиза.
Майкл, явно подслушивавший, высунулся из машины, подмигнул и радостно продемонстрировал будущей «злой мачехе» большой палец.
Свадьба состоялась в конце июня, в день летнего солнцестояния. Праздничные столы вытащили прямо на травку и веселились всю недолгую светлую ночь под шелестящими зелеными кронами. Луиза в легком брючном костюме песочного цвета выглядела великолепно. Джеймс сиял и лучился от счастья. Маленькая Сюзанна мирно спала в колыбельке на втором этаже, и громкая музыка, под которую до утра кружились пары на лужайке под окнами огромного старинного дома, ничуть ее не смущала. Эмма, нисколько не изменившаяся после родов и даже похорошевшая еще больше, уже совершенно пришла в себя и отчаянно флиртовала с каким-то светловолосым юношей, дальним родственником Мардж, которая и притащила его на праздник.
– Уже пятый танец подряд, – беспокойно заметила Луиза, следившая за дочерью краем глаза. – Кто этот молодой человек, а, Марджери?
– Очень милый мальчик, – пожала плечами кузина. – Дизайнер, работает в Лас-Вегасе, недавно получил крупный заказ на оформление какого-то казино. Зовут Питер Холланд. Он сын приемной дочери нашей двоюродной тети Кристи, помнишь ее?
– Нет, но это не важно. – Услышав насчет дизайнера, Луиза похолодела, но вслух говорить ничего не стала, ведь Эмма выглядела такой веселой и оживленной – впервые за долгое время…
Джеймс, сжимая в руке бокал с шампанским, протолкался сквозь толпу гостей и позвенел пальцем по хрусталю, привлекая всеобщее внимание. Весело гомонившие гости на минуточку притихли.
– Я бы хотел выпить за то, что связывает всех нас, – проговорил он. – За дружеские чувства, которым чужды холодный расчет, зависть и непонимание. За родственные узы, которые невозможно разорвать. За тепло семейного очага. Ведь одиночество в этом лучшем из миров самая грустная вещь…
– Пр-ривет, бр-раток! Пр-рими стопар-рик! – послышался вдруг неестественный скрипучий голос откуда-то со стороны стола с подарками.
Гости недоуменно зашептались, некоторые женщины завизжали от неожиданности. Луиза испуганно глянула на покрытый белой скатертью стол, на котором были выставлены на всеобщее обозрение горы коробок, открыток с голубками и разнообразных сладостей.
– Пр-раво руля! Дер-ржи кр-репче! – продолжал разоряться таинственный незнакомец. – Пр-рими стопар-рик!
Словарный запас скрывавшегося во тьме пришельца явно исчерпывался этими тремя фразами.
– Майкл! – сурово возопил Джеймс. – Опять твои проделки?!
Но Майкл, по случаю праздника расставшийся со своими питомцами и красовавшийся в элегантном смокинге и белой бабочке, только покачал головой, завороженно глядя в сторону источника звука.
– Это гоблин! – воскликнула Эмма, в ужасе цепляясь за своего нового знакомого. – Я еще в детстве верила, что они существуют!
– Р-разойтись! – вдруг рявкнул голос совершенно командирским басом.
Гости невольно отшатнулись и заозирались. Потом большинство обеспокоенных глаз выжидательно обратилось в сторону Джеймса. Рисковать не хотел никто.
Новоиспеченный муж и глава семейства, сообразив, что ему предстоит оправдать высокие ожидания, сделал специальное полицейское лицо, заученным жестом извлек откуда-то свой любимый пистолет и подкрался к столу.
– Кр-реатив, кар-рамба, кр-ролики, кар-ртофель, кр-расотки! – на одном дыхании перечислял невидимый гость. – Кар-рты, кер-росин, кр-реолки, кор-ртики…
Репертуар у него был явно морской с уклоном в бандитско-алкогольную тематику.
Джеймс пригляделся к какому-то объемистому предмету, тщательно завернутому в папиросную бумагу, и облегченно рассмеялся.
– Это попугай! – крикнул он сбившимся в плотную кучу зрителям. – Никакой опасности нет!
Храбрый защитник дома и отечества содрал обертку с просторной латунной клетки, которую приволок посыльный, а Луиза почему-то решила, что кто-то решил подарить ей стиральную машину. Осмотр подарков она планировала только на завтра, вот почему попугай, внушительных размеров белый какаду с ярким топорщившимся хохолком, соскучился сидеть в потемках и решил громогласно заявить о себе.
