Он прервал поцелуй, потом снова наклонил голову и впился в ее губы сильнее, требуя ответа.
Сюзанна всем телом прижималась к Заку, как будто хотела слиться с ним.
Его пальцы уже бежали по пуговицам ее жакета, блузки.
Она нащупала кнопки на его ковбойке и рывком обнажила мощную мускулистую грудь, провела по ней ладонями, запоминая каждый изгиб.
До нее вдруг дошло, что они с мучительной медлительностью продвигаются к спальне и что она в любой момент может остановить это движение.
И Сюзанна решилась.
Впервые в жизни она всем сердцем хотела мужчину. Только его и больше никого на свете. Даже если он не будет ее любить. Ее любви хватит на двоих.
Она стянула с него рубашку, он освободил ее от блузки и жакета. Волна желания накатила на Сюзанну, она перестала замечать окружающее. Остался лишь Зак. Ее сопротивление было сломлено.
У кровати Зак остановился. Сюзанна чуть не закричала, когда он удержал ее за руки и остановил томительный поцелуй.
— Дорогая, я ведь не заставляю. Ты хочешь этого так же сильно, как я?
— Да, — простонала она.
Этого слова было достаточно. Зак больше не сомневался, и Сюзанна забыла обо всем на свете. Она сберегла себя, сберегла для этого самого момента, для единственного в мире мужчины, которого любила. Даже если он ее не любит.
Зак был искусным любовником. Его прикосновения возбуждали все сильнее, доставляя невыразимое наслаждение, и Сюзанна отвечала со всей страстью любящей женщины.
Она уже была вне себя от желания, когда он простонал сквозь зубы ее имя:
— О, Сюзанна!
Безмерное наслаждение покрыло боль.
— О, Зак, прошу тебя!
Их губы вновь слились. Сюзанне казалось, что никто и никогда не испытывал такого невероятного счастья.
* * *
Еще тогда, в прошлый раз, когда они жили в этих апартаментах, он мог разделить с ней этот первый для нее опыт. Но тогда не посмел. Зато теперь он любил ее все сильнее. Это его женщина, его жена, милая, самоотверженная, сексуальная. Когда все закончилось, он прижал ее к себе и поцеловал в лоб.
— Ты должна была предупредить меня, — прошептал он.
— Зачем?
— Я был бы осторожнее. С тобой все в порядке?
— Да. Я сделала что-нибудь не так?
— Черт побери, нет! Лучше не бывает.
Она успокоилась, и веки у нее смежились.
— Усни, дорогая, мы еще успеем поговорить.
Пока она спала, он обнимал ее и глядел на прекрасное лицо, чтобы убедиться, что это не сон.
Сюзанна проснулась несколько часов спустя и обнаружила, что одна. Сердце сжалось. Зак мог уйти, получив свое. Ведь это она любит, а не он.
— О Господи! — пробормотала девушка, сообразив, что не приняла ничего против беременности.
Точь-в-точь как ее мать.
— Нет, — прошептала она, — не как мать.
Она любит Зака, и больше никогда и никого любить не будет. Если она забеременела, она вырастит ребенка, и никогда не откажется от него, и не будет им пренебрегать, как делала ее мать.
Сюзанна откинулась на подушки: будем надеяться, что отцовские гены окажутся сильнее. Ведь Майк О'Коннор вырастил двух своих дочерей.
Она вновь подумала, что, вероятно, придется покинуть ранчо, даже если это причинит боль Грэмпу, Полю и, может быть, Заку. Она не сможет вернуться туда и заниматься с Заком любовью, продолжать интимные отношения, если с его стороны нет любви.
Сюзанна отбросила одеяло, собираясь встать, когда дверь открылась. Она поспешно натянула одеяло на грудь.
— Ты уже проснулась? — на лице у Зака блуждала ленивая довольная улыбка. — Хочешь поесть?
Закутанный в махровый халат, он выглядел еще соблазнительней. Губы у Сюзанны стали влажными. Невероятно, но она снова хотела его.
— Нет, спасибо.
— Милая, семь часов уже давно миновало. Извини, но я тебя не дождался: я умирал с голода. Ты уверена, что не хочешь чего-нибудь съесть?
Она зажмурилась.
— Нет-нет. Я лучше оденусь и…
— Ты хочешь идти в театр? — спросил он удивленно, словно подумав, что она сошла с ума.
Что это с ним? Может, он уже считает ее своей постоянной любовницей?
— Нет, я собираюсь на ранчо, чтобы собрать вещи.
Он изумленно раскрыл глаза, затем затворил за собой дверь спальни и подошел к кровати.
— О чем это ты?
— Зак, я не могу здесь больше оставаться.
Голос у нее дрожал от с трудом сдерживаемых слез.
— Почему?
Она рассердилась.
— Ты думаешь, я смогу притворяться, что у нас все по-настоящему? Я ведь подписала листок бумаги. Я собиралась уехать в мае, но не могу…
Он притянул ее к себе и прервал ее речь долгим поцелуем. По телу опять побежала волна возбуждения. Она перестала дышать и наконец вырвалась.
— Сюзанна Лоури! Ты никуда не уедешь! Ни сейчас, ни в мае. Никогда. Я сожгу этот листок бумаги. Я съем его, если понадобится, но не позволю тебе уехать. — Он грозно нахмурился.
— Почему?
Этот тихий вопрос привел его в замешательство, но ей нужно было услышать ответ, пока сердце не разорвалось от волнения.
— Потому что я люблю тебя, — прошептал он. — Я думал, что не смогу полюбить ни одну женщину, пока в мою жизнь не вошла ты. — Он вновь поцеловал Сюзанну. — Я не могу позволить тебе уйти. Я нашел тебя в ресторане «Талисман», так что ты мой клевер с четырьмя листочками. Ты — мое счастье.
— О, Зак, я тоже люблю тебя! — вскричала Сюзанна. — Просто мне казалось, что ты собираешься разорвать наш брак, что это все сделано только ради Грэмпа.
Он склонился над ней, снова лаская ее тело.
— Сначала для Грэмпа, а потом только для тебя.
Она обхватила его за шею.
— Зак! Это было невыносимо.
— Расскажи мне, — попросил он и, не дожидаясь ответа, прильнул к ее губам.
— Мне кажется, мы должны объявить во всеуслышание, что мы женаты, — мечтательно сказала Сюзанна, покрывая поцелуями лицо Зака.
— М-м-м. Может, попозже? — предложил Зак.
Она не стала спорить.
ЭПИЛОГ
Сюзанна лежала, откинувшись на подушки и прислушиваясь к тому, что Зак говорил посыльному в соседней комнате. Она очень надеялась, что он закончит быстро — ей хотелось есть. Дверь распахнулась.
— Обед подан, моя леди, — с улыбкой объявил Зак. — Знаешь, мне кажется, весь персонал радуется годовщине нашей свадьбы не меньше нашего.
