— Да что вы! — Казалось, Патрика забавляла ее горячность. — И кто, по-вашему, способен стать хорошей мачехой моим детям?
— Понятия не имею! — Ее горячность как рукой сняло, когда Вивьен поняла, что сидит к Патрику слишком близко. — Мне просто показалось, что Сида она недолюбливает. А ему нужен кто-то, способный его понять... — Она пыталась сконцентрироваться на разговоре, но это было почти невозможно.
Патрик протянул руку и мягко дотронулся до ее щеки.
— Спасибо вам...
— За что?
Сердце Вивьен грозило выпрыгнуть из груди, в висках стучало, а ладони покрылись предательским холодным потом.
— За заботу о детях и обо мне...
Он придвинулся ближе. Поцелует или не поцелует? Вивьен хотела этого так сильно, что внутри у нее все переворачивалось от нетерпения.
— И насчет Айрин вы абсолютно правы: она не сможет стать хорошей мачехой моим детям. Но, уверяю вас, Вивьен, мне даже и в голову не пришло бы предлагать ей это место.
— Вот как? — Сердце Вивьен забилось еще быстрее. — А она утверждает совершенно обратное.
— Не знаю, с чего она это взяла. Может, вы не так поняли? — Голос Патрика звучал теперь низко, в нем появилась хрипотца. — Если бы мне пришлось подыскивать вторую жену, думаю, Айрин я выбрал бы в последнюю очередь.
Они сидели все еще очень близко, его губы находились на расстоянии каких-то сантиметров от губ Вивьен.
— По-моему, она не сможет стать хорошей женой фермеру. Как вы думаете? Представляете Айрин скачущей верхом по полям? Или кормящей из бутылочки щенков? О чистоте и порядке в доме я вообще молчу...
Вивьен в недоумении смотрела на него какое-то время, а потом поняла, что Патрик просто-напросто ее разыгрывает.
— Очень остроумно. — Она отодвинулась от него подальше, стараясь прогнать прочь разочарование. — Я имела в виду нужды и желания детей, а не ваши...
— Я тоже. А что касается моих нужд и желаний...
Он снова придвинулся к Вивьен, она слегка отпрянула назад, и оба неожиданно опрокинулись на спину, растянувшись на мягкой сухой соломе. Вивьен хохотала до слез, пытаясь выкарабкаться из копны, и вытаскивала из волос соломинки.
— Как это мы?.. — спросила она, глядя прямо в глаза лежащему сверху Патрику.
— Не знаю, но это чертовски приятно.
Вивьен внезапно ощутила всю тяжесть его сильного тела.
Патрик не изъявлял ни малейшего желания подниматься, он буквально пригвоздил Вивьен к земле, сковывая движения и не давая пошевелиться. Его восторженный взгляд жадно блуждал по ее лицу; задержавшись на полуоткрытых губах, он скользнул по удивленным зеленым глазам, по рассыпавшимся веером волосам...
— Итак, о чем это мы говорили? — прошептал Патрик. — Что-то о моих желаниях?
Не успела Вивьен произнести хоть слово, как он прильнул губами к ее губам.
Поцелуй Патрика был наполнен невыразимой нежностью, от которой у Вивьен тотчас закружилась голова. Волна желания, пронзая ее истосковавшееся по любви тело, захлестнула Вивьен с головой. Какое-то время она пыталась взять себя в руки и не отвечать на его поцелуй. Но вскоре, не отдавая себе отчета в том, что делает, Вивьен уже целовала Патрика с ответной страстью, прижимаясь к нему всем телом.
Язык Патрика медленно двигался вдоль ее губ, терся о язык, возбуждая Вивьен самым невероятным образом.
С улицы раздался новый раскат грома: казалось, это гремит эхо захлестнувшей Вивьен изнутри лавины счастья. Она прильнула к Патрику из последних сил, наслаждаясь ощущением его прикосновений, его поцелуев и сходя с ума от вожделения.
— Какая ты сладкая... — прошептал Патрик, отрываясь от ее губ.
Вивьен шумно сглотнула, стараясь мыслить разумно, и попыталась задушить в себе плотское желание. Однако не преуспела.
— Я хочу тебя, Вивьен. Я умираю от желания... Это началось с первого же дня, как я тебя увидел, — шептал Патрик.
Вивьен гадала, слышит ли он удары ее сердца, которое билось почти что в его груди.
— Патрик, это же чистое безумие...
— Может, и так, — отозвался он, задумчиво глядя ей в глаза. — Но я никогда не испытывал более серьезных чувств.
Страшнее всего было то, что такого никогда не испытывала и Вивьен.
Она протяжно застонала, когда ладони Патрика вдруг сжали ее напрягшиеся груди и стали нежно массировать их через тонкую ткань. Патрик наклонился и поцеловал ее снова. В этот раз его губы были тверже, смелее и искуснее в своем стремлении исследовать желанную мягкость ее губ.
— Скажи, что тоже меня хочешь, — просил он, подняв голову и испытующе глядя Вивьен в глаза.
Его хриплый голос прозвучал почти в унисон с новым раскатом грома. Вивьен не смогла даже пошевелить губами — так сильна была чувственная дрожь, охватившая все ее тело. «Хочу» — было бы сказано слишком слабо о том чувстве, которое она испытывала к Патрику.
Он нахмурился и, казалось, был готов отпрянуть от нее.
— Вивьен, прошу тебя, скажи, что мне это не снится! Ты не можешь целовать меня и не чувствовать того, что чувствую я.
Она улыбнулась и, проведя пальцами по его щеке, нежно прошептала:
— Это не сон.
Патрик осыпал ее лицо поцелуями. Вивьен часто-часто задышала, когда руки Патрика, торопливо подняв ее свитер, потом бюстгальтер, сжали упругие полушария ее грудей. Он стал нежно массировать их умелыми ласковыми движениями, и от переполнявшего ее удовольствия Вивьен едва не потеряла сознание. Затем там, где только что играли его пальцы, оказались страстные губы и язык. От этих прикосновений Вивьен хотелось кричать, прося Патрика не останавливаться.
Потом его губы стали спускаться все ниже, пока не оказались на плоском животе Вивьен. Не в силах думать ни о чем другом, кроме удовольствия, она все же заметила, что Патрик расстегивает ее джинсы.
Патрик чуть-чуть приподнялся и стал буквально пожирать глазами округлые груди, тонкую талию и плоский живот Вивьен. Потом его взгляд переместился ниже, туда, где поблескивала «молния» джинсов. Мощный прилив вожделения прокатился по всему тела Патрика, когда он попытался дрожащими руками расстегнуть ее.
Но как он мог заниматься любовью с Вивьен, зная, что не был до конца честен с ней? А вдруг ей будет еще больнее узнать правду уже после того, как они станут близки?
Думать об этом ему сейчас не хотелось, хотелось продолжать ласки, но совесть Патрика вдруг проснулась и заявила о себе. Он убрал руки. Нельзя заниматься с Вивьен любовью, пока между ними столько недомолвок.
По крыше забарабанил ливень.
— Пошли в дом, — прошептал Патрик.
Вивьен быстро села, ее белокурые волосы рассыпались по плечам. Она была похожа на сирену. Патрику пришлось собрать волю в кулак, чтобы снова не заключить ее в объятия.
