– Я приготовил тебе открытку! – заявил Эдвард важно, взбираясь к нему на колени. – И подарок! И я, и мама, и Ренни – все дарят тебе по открытке. Мама специально приготовила какую-то волшебную жидкость, и Ренни поставила свой отпечаток!
– Волшебную жидкость? Звучит интригующе!
Аннабелл показалось, что он действительно доволен.
– Так вот что это были за пятна на маминых джинсах вчера! – добавил он со смехом.
– Да, сначала мы сделали несколько не слишком удачных попыток, – улыбнулась она. Но, когда их взгляды снова встретились, Бенедикт уже не смеялся: он внимательно смотрел на открытку Эдварда. Затем он перевел взгляд на Аннабелл.
– Пап, тебе понравилось? – спросил мальчик.
– Очень! Я люблю тебя! – Бенедикт крепко обнял его.
Аннабелл взглянула на открытку. Неровным детским почерком на ней было написано: «Папа, я очень люблю тебя».
– Посмотри же теперь мой подарок! – Мальчик с замиранием сердца смотрел на отца.
Аннабелл внимательно наблюдала, как Бенедикт доставал фотографию, на которой они были вдвоем с Эдвардом. Интересно, он хоть заметит, как они похожи? Да если и заметит, то все равно ничего ей не скажет…
Бенедикт внимательно прочитал все открытки, поблагодарил их, а затем сказал, что ему не терпится отведать пирог, который Эдвард и Аннабелл для него испекли.
Аннабелл молчала.
– Мамочка, а ты разве не приготовила папе никакого подарка? – неожиданно спросил ее Эдвард.
– Приготовила, Эдди, – ответил Бенедикт раньше, чем она успела что-либо сообразить. – Твоя мама уже подарила мне самый лучший подарок на свете – тебя. – Бенедикт нежно посмотрел на нее.
Аннабелл не могла не радоваться, что он так любит Эдварда. Но в глубине души ей все же было очень горько, что он не может найти слов любви и для нее тоже.
Вовсе не о таких отношениях с мужчиной, которого так любит, она мечтала.
Она встала из-за стола.
Свой подарок она оставила на столе в кабинете Бенедикта. Когда он откроет его, он сразу поймет, что для того, чтобы он мог быть с Эдвардом, Аннабелл ему уже больше не нужна…
– Аннабелл, но куда же ты? Ты же даже не прикоснулась к завтраку!
– Я не голодна, – ответила она, не оборачиваясь.
Не голодна? – продолжал удивляться Бенедикт, когда она уже ушла. Или ей неприятно мое общество?
Позавтракав, они с Эдвардом отправились в сад поиграть с собакой. Интересно, Аннабелл специально взяла того самого щенка, которого он выбрал?
Эдвард радостно, запинаясь от волнения, рассказывал ему о чем-то, а Бенедикту было невыносимо больно, от того, что целых пять лет его не было рядом с ними, что все это время мальчик рос без него. Он крепко держал его за руку. Эдвард его сын, и он абсолютно не кривил душой, когда сказал, что Эдвард – это самое дорогое, что у него есть.
Но Аннабелл ему не менее дорога. И очень часто ночами он не мог уснуть, вспоминая, как он обошелся с ней. И неудивительно, что она не желает теперь находиться с ним рядом.
Зайдя в свой кабинет перед обедом, он увидел на своем столе огромный конверт.
Узнав почерк Аннабелл, он нахмурился.
«Для тебя. И для Эдварда», – было на нем написано.
Бенедикт, вскрыл конверт. Он перечитывал бумаги снова и снова, стараясь подавить нахлынувшие чувства и заставить себя рассуждать трезво.
Он отец Эдварда. Это было написано черным по белому. Результаты анализа ДНК это подтвердили! Не может быть никакой ошибки!
Чудеса случаются, сказал ему как-то врач, и теперь Бенедикт сам убедился, что это действительно так. Но какую цену он за это заплатил!
Он отказывался поверить Аннабелл, что она не спала с другим мужчиной! Более того, он отказывался поверить ей, что…
Он услышал, как открылась дверь.
Аннабелл вошла и прикрыла ее за собой. Она взглянула сначала на конверт, потом на Бенедикта.
– Ты уже прочитал?
– Да. Но теперь жалею, что это сделал…
Аннабелл похолодела. Что он хотел этим сказать?!
– Но ведь это доказывает, что Эдвард твой сын.
– Он и так уже был моим сыном! В моем сердце и так уже были все необходимые тому доказательства. Тот случай заставил меня по-иному взглянуть на многие вещи. Аннабелл, неужели ты не понимаешь, что эти бумажки ровным счетом ничего не значат?! – Он гневно сбросил листки со стола на пол.
Аннабелл не могла вымолвить ни слова.
– Я хочу, чтобы Эдвард знал, что я любил, и буду любить его не из-за каких-то там анализов. Там, в больнице, я наконец понял, что любовь – настоящая любовь – выше всех остальных чувств: выше ревности, сомнений, страха… Я, всегда любил тебя и всегда буду любить. Ты – единственная женщина в моей жизни, Аннабелл. Моя вторая половинка, без которой я не могу существовать. И ничто не сможет этого изменить. А это, – продолжал он, указывая на разбросанные по полу листки с результатами анализов, – создает лишь еще одну дополнительную преграду между нами. Ведь я отказывался тебе верить!
Аннабелл взглянула ему в глаза:
– -Ты любишь меня?
– А ты?
– О, Бенедикт! – Она бросилась в его объятия, не в силах больше сдерживать переполнявших ее чувств. – Как я тебя люблю! Как мне нужна твоя любовь! – Ее голос дрожал. – Но, если ты любишь меня, почему тогда отвергал меня все это время? Почему…
Лицо Бенедикта залилось краской.
– Я думал… мне казалось… в ту ночь, когда мы занимались любовью… Боже, Аннабелл, как тебе объяснить? Я потерял над собой контроль и…
Аннабелл нежно приложила палец к его губам, заставляя его замолчать.
– Мы оба потеряли над собой контроль. И вот в результате… – Она запнулась. – Бенедикт, скажи, ты, правда, меня любишь?
– И ты еще спрашиваешь! – Он нежно поцеловал ее.
– Я не только из-за себя об этом спрашиваю… – Аннабелл пыталась подобрать нужные слова.
Понятно было, что он ни о чем так и не догадался.
– Ты имеешь в виду Эдварда? – спросил он растерянно. – Но я люблю его, ты же знаешь…
– Нет, я не об Эдварде, но ты на верном пути.
Казалось, этот поцелуй вобрал в себя целую вечность. В нем слились и нашли свое выражение любовь и горечь, восторг и разочарование… Когда он закончился, Бенедикт, спросил неуверенно:
– Ты ведь не хочешь сказать, что беременна?…
– А кто сказал, что это невозможно? – Она хитро посмотрела на него, стараясь не выдать своего волнения. – Между прочим, ученые недавно обнаружили, что женщина вполне может забеременеть после ночи, проведенной с мужчиной, которого безумно любит.
