И все же она не смогла сдержать своих чувств, когда Тони рассказывал ей, как они с Сибиллой посетили «Мэнор». Линда уверила себя, что испытывает всего лишь зависть к близости сына с Сибиллой и более ничего. Она не ревновала, нет; ревность подразумевает совсем иные эмоции. Просто иногда трудно разобраться, что к чему, вот и все.
О самом Дейвиде она слышала мало. С того утра, когда все встало на свои места, она даже не глядела на него. Она строила планы независимо от него и исполняла их! Если он думает, что выиграл — что ж, пусть так и будет.
Линда понимала, что, очевидно, в ближайшие годы ситуация не изменится: приходилось признать, что Дейвид имеет перед ней некоторые преимущества. Пока ее жизнь как следует не устроена, Тони лучше быть там, где он находится…
Линда толкнула вертящуюся дверь и вошла в здание офиса. Офис адвоката Алана Картрайта находился на седьмом этаже. Линда однажды была здесь с Аланом, и тогда это здание не показалось ей таким мрачным. Впрочем, в то время совесть ее была чиста — она еще не провела те несколько недель в Грэйнджфилде.
Линда ни за что не пришла бы сюда снова, если бы мистер Картрайт не написал ей. Письмо переслали из «Эбби-Грэйндж» с неделю назад. Линда знала, что Алан сделал ее своей единственной наследницей, и давно решила положить эти деньги в банк на имя Тони. Но мистер Картрайт сообщил в письме, что ему необходима ее подпись, и напомнил, что надо еще рассмотреть дополнение к завещанию. Дай бог, чтобы это была последняя формальность! — грустно подумала Линда. Может быть, тогда бедная душа Алана наконец успокоится.
Секретарша попросила ее подождать, пока она доложит мистеру Картрайту о приходе клиента, и Линда полистала какой-то журнал, совершенно не видя, что у нее перед глазами. Потрясающие выставки, изысканная одежда, экзотическая парфюмерия — сейчас ее ничто не интересовало. Ей хотелось лишь одного — поскорее покончить с этим.
— Пройдите, пожалуйста, миссис Бакстер!
И Линда, вытерев влажные ладони о свои шерстяные брюки, последовала за довольно угловатой женщиной в большой пыльный кабинет.
— О, миссис Бакстер!
Адвокату Алана перевалило за пятьдесят. Это был мужчина среднего роста, любивший поесть, что было заметно по округлому животику, выпирающему из-под ремня, и с дружелюбной улыбкой. Линда вежливо поздоровалась с ним, прежде чем сесть.
— Наконец-то! — сказал он, и Линда решила, что эта реплика не требует ответа. — Полагаю, приехать сюда из Грэйнджфилда в это время года было нелегко.
— Да.
Линда не стала облегчать ему задачу: какое кому дело до того, где она сейчас живет? В конце концов, вряд ли они увидятся когда-нибудь еще. У него есть адрес ее родственников — этого вполне достаточно.
— Там сейчас очень холодно?
Это было уж слишком.
— Мм… полагаю, что так, — ответила она, чувствуя, что краснеет. А затем, чтобы упростить ситуацию, призналась: — Видите ли, я теперь живу в Лондоне… уже несколько недель. Я решила, что здесь будет легче найти работу.
— Работу? — удивленно переспросил мистер Картрайт. — Ну, если вы хотите просто занять свое время, то конечно. Но должен сказать, миссис Бакстер, что ваш муж оставил вам очень приличное состояние. Одна только страховка составляет несколько сотен тысяч фунтов.
Линда остолбенела.
— Вы это серьезно?!
— О да! — Мистер Картрайт поджал губы и извлек из ящика папку. Он развернул ее и начал изучать содержимое. — Его сделки по торговле изумрудами тоже принесли весьма значительную сумму.
— Сделки по торговле изумрудами? — Линда недоверчиво уставилась на адвоката. — Что вы хотите сказать? Ведь Алан был государственным служащим, он работал в посольстве, а торговлей изумрудами, насколько я знаю, занимается специальная организация. — Линда облизнула пересохшие губы. — Я ничего не понимаю!
— Боюсь, что так. — Теперь мистер Картрайт глядел на нее с некоторым сочувствием. — Видите ли, миссис Бакстер, сделки ваш муж заключал — как бы это сказать… самостоятельно. Как жаль, что он мало думал о собственной безопасности!
Линда пришла в ужас.
— Вы хотите сказать, что Алан занимался контрабандой изумрудов?!
— Боже мой, конечно нет! — Казалось, мистер Картрайт шокирован этим предположением. — Он действовал по закону, строго по закону! Я только хочу сказать, что люди, с которыми он имел дело, не всегда заслуживали доверия.
Линда растерянно заморгала.
— Так вы думаете, что его убили не по ошибке?
— Ну, это не исключено, — уклончиво ответил адвокат. — Мистер Бакстер всегда знал, что ходит по лезвию ножа. Может быть, он действительно погиб, защищая дипломата. Но правда и то, что в Колумбии у него самого были враги.
Плечи Линды поникли.
— Не могу в это поверить…
— Ну… — Голос мистера Картрайта звучал почти ласково, — думаю, что сейчас это не особенно важно. Факт остается фактом — вы теперь весьма состоятельная женщина. Мистер Бакстер хотел быть уверенным, что вы и ваш сын после его смерти не будете ни в чем нуждаться. Вот почему нам придется обсудить ваши планы на будущее.
Линда покинула офис адвоката в полном смятении. Как она могла так долго жить с Аланом и не знать, что творится вокруг?! Она с грустью поняла, что теперь все рассказанное Дейвидом выглядит гораздо правдоподобнее.
Она поглядела на конверт, который мистер Картрайт вручил ей. На нем рукой Алана было написано ее имя. Это и было то дополнение к завещанию, о котором мистер Картрайт говорил ей. Конверт был запечатан; видимо, Алан оставил распоряжение, чтобы она лично прочитала его посмертное письмо.
Около офиса Линда взяла такси. Когда она сказала своему начальнику в больнице, что ей нужно повидать адвоката по поводу завещания покойного мужа, тот отпустил ее с обеда. Теперь можно было ехать домой, в крохотную квартирку, которую она снимала; сегодня она могла позволить себе быть расточительной.
Тем не менее, мысль о наследстве беспокоила и смущала Линду. Одно дело — мечтать о большой квартире, даже о доме с садом и загоном, где Тони мог бы держать своего пони. И совсем другое…
Господи, они теперь богаты! Она сможет наконец забрать Тони из «Эбби-Грэйндж»!
И тут перед ее глазами возникло лицо Дейвида — не властное и решительное, а растерянное, почти умоляющее. Что ж, он сможет иногда приезжать к ним. Не «к ним», а к Тони! — поправила себя Линда. Надо помнить: их сын — это единственное, что связывает ее с Дейвидом. Прошлое было так же мертво, как и человек, которого, по ее мнению, она так хорошо знала…
13
Часом позже Линда все еще сидела за письменным столом, уставясь на листок бумаги в руке. Она даже не сняла теплую куртку, в которой ходила к адвокату, а в кулаке был зажат ключ от входной двери.
