— Это было совсем недавно, — говорю. — Ты лежал здесь на земле. А мы были рядом, Стивен Роуз и я. Ты был ужасно красивый. Мы создали тебя, и мы просили тебя ожить, молились, чтобы ты ожил. Я хотел поверить в то, что жизнь может войти в тебя, так же как она выходит из мертвых. Я хотел поверить, что прах к праху может означать «из смерти в жизнь», так же как оно означает «из жизни в смерть». Но ты ведь меня не понимаешь, верно? Все это выше твоего понимания, да и моего тоже.
Я вздохнул, вдруг осознав бессмысленность своих слов.
— Я всего лишь мальчишка, — говорю. — Ты — всего лишь ком глины. Мне со всем этим не справиться. Я не знаю, зачем я в это ввязался и зачем спутался с этой гнидой Стивеном Роузом!
Смотрю в небо. Там плывет луна. Ночь проходит мимо. Я вдруг подумал про Джорди — как мы шатаемся с ним по улицам, смеемся и перешучиваемся. Вспомнил, как мы расставляли ловушки в каменоломне. Вспомнил про драки со Штырем и Скиннером. Вспомнил, как Трёп Паркер вылавливает из воздуха мармеладки. Вспомнил Марию — ее лицо, кожу, голос, ее губы на моих губах.
— Пошло оно все, я хочу жить своей жизнью! — говорю.
«Отдай приказание, повелитель».
— И на фиг мне нужен здоровенный безмозглый ходячий ком глины!
«Отдай приказание, повелитель».
Я попытался заглянуть поглубже в его платановые глаза.
— Хочу, чтобы ты лег, Ком, — бормочу. — Мы всю ночь ходим. Ты, наверное, устал. Ложись.
Нет ответа.
— Выполняй, Ком.
Взял его за руку, осторожно тяну вниз, к земле.
— Ну пожалуйста, Ком.
«Повелитель».
— Ложись. — Уже громче: — Ложись. Не двигайся!
Он послушался. Сел на землю, медленно повернул ко мне лицо.
— Хорошо, — говорю. — Умница, Ком.
«Повелитель. Мой повелитель».
— А теперь давай ложись.
Слегка подтолкнул его в плечо. Он сперва уперся, потом лег.
— Молодец, — шепчу. — А теперь спать. Спать.
Лежит, совсем не двигается.
— Мы все так делаем, — говорю. — Закрываем глаза и погружаемся в темноту, в ничто. Спать. Спать.
Слышу в голове его голос — далекий, исчезающий, хрупкий:
«Повелитель… ах, повелитель».
Сажусь рядом.
— Тише, — говорю. — Не шевелись. Погрузись в темноту. — Нагнулся совсем близко. И тихо-тихо шепчу ему в ухо: — Прощай, Ком.
«Повелитель… ах, повелитель».
— Умри, Ком. Я прошу тебя, умри.
И чувствую, как дух его покидает. Как он уходит на самую грань бытия. Но тут в саду раздаются шаги и звучат все ближе.
51
Стивен Роуз, поначалу совсем мирный. Стоит у глинистого пруда, уперев руки в бока.
— Что это ты делаешь, Дейви?
— Ничего.
— Ничего?
— Ничего.
— Что ты делаешь с Комом?
— Он пришел ко мне. Нашел меня. Мы гуляли.
— Гуляли?
— Да. По Феллингу.
— Чтоб мне провалиться, Дейви.
— Нас никто не видел.
Он подошел ближе.
— А теперь что ты делаешь? — спрашивает.
— Ничего. Просто я здесь, с ним.
— А-а-а, вон оно что. Подойди, Ком. Ком, встань и подойди к своему повелителю.
— Лежи, — шепчу.
Опустил ладонь Кому на лоб. Неподвижность. Его уже почти нет. Почти ничего внутри не осталось.
— Похоже, вовремя я пришел, Дейви, — говорит Стивен.
— Правда?
— Угу. Мне кажется, ты нехорошее затеял, Дейви.
— Да?
— Да. Мне кажется, Дейви, ты хочешь уничтожить наше создание.
Глаза блестят, точно звезды, а по всему лицу — глубокие черные тени.
— Я прав, Дейви?
Я молчу. Он подошел ближе, смотрит на наше творение.
— Ком! — зовет. — Ком! Шевельнись!
Пнул Кома ногой.
— Ком! Шевелись!
И Ком шевельнулся, жизнь заструилась в нем снова, и Стивен улыбнулся.
— Видел, Дейви? Нет у тебя силы полностью его уничтожить. А теперь встань, Ком. И живи! — Снова пнул его ногой. — Подойди к своему повелителю.
— Нет! — говорю. — Так нельзя!
— Вставай, зверюга!
Ком приподнялся. Перекатился, встал на четвереньки. Я стою с ним рядом. Пытаюсь его поддержать. Голоса из него не исходит. Встает он медленно, неловко.
— Отстань от него! Ты что, не видишь, как ему страшно?
— А вот это совсем хорошо, — говорит Стивен. — Дейви переживает за тебя, Ком. А ну, вставай, зверюга!
Ком встал на колени, потом на ноги.
— Стивен, черт, ему же больно!
Ком стоит рядом со Стивеном. Стивен наклонился ко мне через разделяющую нас тьму:
— Думаешь, меня волнует, что ему страшно? Думаешь, мне не плевать, что ему больно? Так, наверное, и создают настоящего монстра, Дейви: берешь и таскаешь его взад-вперед между жизнью и смертью. Пусть помучается, пусть почувствует истинный ужас. — Ухмыльнулся. — А уж потом можно задать ему работку.
Встал во весь рост, что-то шепчет Кому в ухо. А смотрит при этом на меня.
— Ком, — говорит. — Это Дейви. Он помог мне тебя сотворить. Он, по идее, должен тебя любить и заботиться о тебе. Но Дейви оказался дьяволом. Он пытался тебя уничтожить, Ком. Пытался тебя убить. Что ты об этом думаешь?
Смотрят на меня оба, мальчик и монстр, и такая между ними невероятная гармония: монстр неподвижен, как смерть, а мальчик говорит так тихо, улыбается так сладко — шепчет свои указания.
— Итак, Ком, — говорит Стивен, — приказываю тебе уничтожить этого дьявола Дейви. Убить его.
Истукан сделал шаг ко мне. Протянул руку.
Стивен оскалился. Изо рта капает слюна.
— Убей! — рычит. — Убей, Ком! Убей!
Я пячусь, подняв руки.
— Нет, Ком! — говорю. — Ком, не надо!
А он все равно хватает меня за горло.
— Ком, пожалуйста. Нет! Нет!
Руки его сжимаются. Слова уже не скажешь. И дышать трудно.
— Да! — говорит Стивен. Подходит ближе. — Давай, Ком. Не медли!
Я заглядываю Кому в платановые глаза. И в голове у меня начинают звучать его слова, совсем хрупкие, налитые болью.
«Ах, повелитель… ах, повелитель…»
