«Эй, Лиз! Как медовый месяц? О, это чудесно! Кстати, о чудесном, я думаю, Картер боится, что я хочу замуж выйти, так что я все пытаюсь дать ему понять, что всамделе я замуж не хочу, зато тайком я только о том и думаю, и от этого мне делается страшно, блин, до едреной печки».
Ну да, как нельзя более здраво.
В последние несколько дней я способна думать только об одном – о том выражении на лице Картера, что появилось на нем, когда я поймала букет. Вид у него был такой же, как и в день, когда он познакомился с Гэвином и получил от сына удар в пах. Да и кто знает, что со мной-то происходит. Вдруг могу расплакаться, смотря какой-то сериал, где свадьбу показывают, или подумать, смотря другой, что невеста права, перезакладывая свой дом, чтобы заплатить за свое третье свадебное платье, расшитое стразами от Сваровски.
На днях проснулась в четыре утра, потому как не хотела, чтобы Картер узнал, что я настраиваю видик на запись киношки о свадебных нарядах и приключениях одной девицы из Нью-Джерси. Картер пришел домой на несколько минут раньше, и я вскочила с дивана как угорелая, спеша поскорее выключить телевизор.
– Ну, и чем ты тут занимаешься? – спросил Картер. Поставил свой рабочий рюкзак на пол и прошел до середины гостиной подобрать одеяло, которое я, торопясь выключить телик, смахнула на пол.
– Э‑э… уу… ничего. Я ничего не смотрела, – выговорила я, запинаясь и нервно переводя взгляд с телевизора на Картера.
Он глянул на меня, выгнув бровь, потом перевел взгляд вниз, на пульт в моей руке, палец которой все еще жал на кнопку «вкл/выкл».
Потом он неспешно вновь повел глазами на мое лицо, которое успело покрыться тонким слоем пота: нервы расходились, как сумасшедшие. Чуяла, что щеки у меня горели, и понимала, что он, должно быть, голову ломает, с чего это они у меня заалели, если мне нечего скрывать.
Еще немного, и Картер проведал бы, что я записываю всякую телемуть про шмотки, в том числе и свадебные: жадность гложет.
Он еще раз обернулся на телевизор, потом посмотрел на меня, и вдруг у него глаза на лоб полезли:
– Е-мое. Клэр, уж не смотрела ли ты…
– Нет! – выпалила я, не дав ему договорить. – Я ничего не смотрела.
Нервно хохотнула и уперлась глазами в пульт, зажатый в руке, и мигом отшвырнула его на диван, можно было подумать, будто он мне ладонь жег.
– Черти зеленые… ты смотрела, – сказал он, с обалделым восторгом уставившись на меня.
Я понять не могла, что происходит, но, если уж он так радуется, что застукал меня за просмотром передач свадебного канала, так, может, не все с ним так плохо, как мне думалось?
– Это нормально. Тебе нечего стесняться. На самом деле это типа горячит.
Я глянула на Картера так, словно он умом тронулся. Может, и тронулся. Может, эта вечная работа по ночам его наконец-то доконала. Так я и стояла перед ним полусонная, в трениках в обтяжку и маечке, волосы сбились набекрень, лицо пылающее и смущенное, а он разглядывал меня сверху донизу, как будто проглотить собирался. Я стала расспрашивать его, о чем это он говорит и почему смотрит на меня так, как вдруг до меня дошло. Четыре часа утра, а я сижу в гостиной под одеялом, одна-одинешенька, и вид у меня такой, будто я только что с большим удовольствием на сене кувыркалась… сама с собой.
– О, БОЖЕ МОЙ! Ты думаешь, что я смотрела…
– Милая, да будет тебе, это ж прекрасно! И тебе нечего бояться. Время от времени все понемногу смотрят порно. Просто жаль, что ты меня не дождалась, – плотоядно сощурился он.
Вот как, значит. Мой сожитель считает, что я втихомолку смотрю порно, что сижу в одиночку в темноте, пока он на работе, и каждую ночь смотрю ночной канал «для взрослых», и сама себя дрючу. Что-то со мной не так, если он считает, что я подсела на порно, а не испытываю глубокую потребность выяснить, способен ли кто из режиссеров превратить свадьбу в киношедевр.
Надо было попробовать отвлечь его от моей ложной беспробудной привязанности к порно (в одиночестве, на диване, в темноте) и попытаться стереть из своей памяти то выражение полнейшего ужаса, которое я заметила на его лице на свадьбе Лиз и Джима, когда поймала букет, для чего, решила я, лучше всего пойти по пути обратной психологии. Это хорошо срабатывает с детьми. А мужчины очень во многом просто здоровенные дети, во всяком случае, большую часть времени, вот я и предвидела для себя победную возможность вернуть к норме отношения между нами. С самой свадьбы он снова сделался взвинченным и пугливо терся вокруг меня. По-моему, его страх берет, что в одно прекрасное утро он проснется уже одетым в смокинг и привязанным к кровати, а я буду стоять над ним в свадебном платье и размахивать над головой кувалдой, грозя размозжить ему коленные чашечки, если он не женится на мне.
Ему бы уж больше беспокоиться, как бы Папаня этого не сделал, если откровенно.
Начала я не спеша, сказав ему, что совершенно не верю во всю эту суеверную хрень, будто поймавшая невестин букет выходит замуж следующей. Не исключаю, что могла в том разговоре употребить такие слова, как «помои» и «трепалище», чтоб получше донести свою мысль. Но Картеру слышится, будто я произнесла «трахалище», и вот весь день он повторяет: «Трахалище, говоришь? Что-то я эти глупости на слух не беру. Может, дашь, я пальчиком пощупаю?» А я‑то, только чтоб показать ему, насколько до лампочки мне этот обычай, беру и швыряю букет прочь. Великолепный букет из гербер, орхидей и лилий, который так сногсшибательно выглядел у меня в руках.
Заткнись. Все же свадебный канал тебя кое-чему научил.
– Клэр, да что, черт возьми, с тобой стряслось? Ты целый день ходишь сама не своя, – говорит Дженни, выходя из конторки нашей кондитерской с бумагами, которые мне следовало подписать.
Я подскочила при звуке ее голоса и поняла, что вот уже двадцать минут макаю в шоколад один и тот же крендель.
Может, Лиз рядом и нет, зато, по крайности, у меня есть хоть с кем-то мыслями перекинуться. И я выпаливаю:
– Картер считает, что я подсела на порно.
– О‑о‑о‑о‑о, я тоже! – ликует в ответ Дженни.
У меня челюсть отваливается, я ошарашенно гляжу на свою помощницу.
– Ой, нет! Я не в том смысле, будто думаю, что ты на порно подсела. Ну, я про то не знаю. Я в том смысле, что Дрю считает, будто я тоже порноманка. Мы как близняшечки!
Ну да, я так не считаю.
– Я состою в клубе «Порно месяца». Типа клуба «Желе месяца», только желе не дают. Матери об этом я не могу рассказывать. Не о желе, а о порно. Желе ей нравится, поэтому о нем я ей могла рассказывать. Я только что получила фильмы про анальный секс, про всякие шалости и в лесу, и в постели, – сообщает Дженни, изо всех сил подражая голосу Форреста Гампа[50]. – Вот бы супер нам хоть один посмотреть вместе!
