Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
Затем, как говорит мисс Харрисон, «разыгрывается сакральная пантомима… где Дионис и другие орфические божества выступают скорее в роли демонов, а не богов. Религия Орфея является таковой в том смысле, что она – поклонение реальным тайнам жизни, а не конкретным богам; это поклонение самой жизни в ее высших тайных проявлениях любви и экстаза». Вот как об этом сказал Мюррей в его «Древней греческой литературе»: «Разум велик, но он – не все. В мире есть вещи, которые находятся за пределами логики и разума, причины эмоций, которые мы не в состоянии выразить, которым мы склонны поклоняться и которые мы считаем самыми драгоценными в жизни. Эти вещи – Бог или его проявления, не волшебные бессмертные существа, но «вещи как таковые», вещи полностью не человеческие и не нравственные, которые вызывают восторг и слезы или разрушают жизнь человека, не теряя при этом своей чистоты». Вот, пожалуй, и все, мисс Харрисон.
Именно это чувство вдохнуло жизнь в таинства в их позднейших культах, – это не просто связь человека с Богом, когда человек становится богом, но признание того, что любовь и экстаз есть суть Бога, и того, что все человеческие барьеры и табу не способны встать между человеком и Богом в этих его проявлениях. Эта правда известна поэтам и музыкантам через ритм, который и есть экстаз. Эта правда является художникам через цвет, который есть материальное проявление ритма. А благодарные, щедрые и любящие познают эту истину через то, что есть самое благородное, – любовь человека к человеку, жертву, которую мы готовы принести во имя любви. И не важно, любовь это к одному человеку или всем людям вообще. Ведь любовь, не требующая жертвы, – это все равно что искусство, не знающее ограничений, и она столь же невозможна, как тело без души.
Значит, этот чудесный дар и был главным в орфическом культе, который, как мы видим, должен был стать частью наполовину сформировавшихся обрядов элевсинских таинств.
Что касается таинств культа Иакха (Диониса), которые якобы были созданы Орфеем, то они строились на основе следующего тайного повествования: Дионис, или Иакх, когда он был еще ребенком, был приобщен титанами (не без помощи Геры) к различным занятиям, без которых в тот период жизнь считалась неполной. Ему особенно понравилось любоваться в зеркало на свое отражение. И однажды, когда он слишком увлекся этим созерцанием, титаны разорвали его на куски. Не удовлетворившись этим жестоким деянием, они сначала погрузили его останки в воду, а затем поджарили их на огне. Но когда они лакомились его останками, Зевс, узнав об этом, обрушил свой гнев (то есть гром) на них и поручил Аполлону, брату Иакха (Диониса), предать останки погибшего земле. Когда это было сделано, Дионис (чье сердце было похищено и спрятано Палласом) воскрес и вернулся к своей земной жизни и забавам и затем пополнил ряды богов. Тем временем из паров праха сожженных титанов появилось человечество.
«Чтобы осознать истинное значение этого повествования, – говорит Тейлор, – необходимо вспомнить, что все сказки, относящиеся к мистическим обрядам, переплетены между собой…
Во-первых, под Дионисом, или Иакхом, мы должны понимать разум мирской души; ведь существует много внешних проявлений этого бога, или Иакха, которые рождены из его сущности. Под титанами мы должны понимать мирских богов, вершиной которых является Иакх; под Зевсом (римск. Юпитер) – Демиурга, или создателя Вселенной; под Аполлоном – бога солнца, благодаря которому Вселенная существует в симметрии и порядке в силу Высшему Разуму и гармонирующей силы. И наконец, под Афиной (римск. Минерва) мы должны понимать то высшее, разумное, повелевающее и судьбоносное божество, которое охраняет и сохраняет все промежуточные жизни в безупречном состоянии через разум и самоподзаряжающуюся энергией жизнь и не дает материи распасться.
Под чистым состоянием Иакха в период его созревания и взросления подразумевается процветающее состояние разумной природы. Ведь, согласно орфической теологии души, находясь под покровительством Кроноса (римск. Сатурн), представляющего собой чистый разум, движутся не от юности к старости, а в обратном порядке. Средства, к которым прибегли титаны, символизируют те очевидные и делимые энергии мирских богов, посредством которых разум Иакха (Дионис, римск. Вакх) был разорван на части. Ну а под зеркалом мы должны понимать, выражаясь языком Прокла, способность Вселенной принимать множество интеллектуальных совершенств».
Тейлор говорит, что символами обрядов Иакха были: колесо, кедровый орех, физические упражнения, плод гесперид, зеркало, кусок шерстяной ткани и кость лодыжки. Они являют воплощение разумной энергии, матрицу души, энергию земного интеллекта, правды, поступательное движение интеллекта и развитие Иакха вместе с природой.
Джевонс предлагает более современное прочтение мифа. Он говорит: «Зевс в гневе своими молниями испепелил титанов и превратил их в золу. Из этой золы появился род человеческий. Отсюда – два начала в человеке: одно – от Титана, второе – от Диониса, злобное и божественное, материальное и духовное. Таким образом, народное сказание из древней орфической литературы использовалось, чтобы создать базу для учения Пифагора о противостоянии тела и души и об усилиях последней избежать заточения в первом и соединиться с мировой душой, божественной сущностью, которая иногда называется Ураном, а иногда – Зевсом. Точно так же орфический миф о расчленении Загрея титанами использовался для подтверждения пифагорейской теории пантеизма: тело Загрея было одной реальностью, божественной сущностью всех вещей, которая теряет свое божественное единство через деяние титанов, или демонов зла. Однако стремление души освободиться от своей телесной оболочки, проникнуть на божественный уровень, раствориться в нем и таким образом отринуть свое отдельное существование является свидетельством той изначальной гармонии и единства, которые были нарушены вторжением сил зла, а также конечной судьбы души, когда та пройдет все стадии очищения».
Метерлинк со своей обычной прозорливостью сразу же постиг сущность сравнительного характера легенды о Иакхе. Он говорит: «Дионис, бог-дитя, убитый титанами, чье сердце спасла Афина, спрятав его в корзине, и который был возвращен к жизни Зевсом (римск. Юпитер), и есть Осирис, Кришна, Будда; он есть все божественные инкарнации. Он бог, который нисходит или, скорее, проявляет себя в человеке. Он – смерть, временная и иллюзорная, и возрождение, настоящее и бессмертное. Он есть временный союз с божественным, то есть не что иное, как прелюдия к союзу окончательному, бесконечному циклу вечного Пришествия».
Гераклит, которого считали философом таинств, объясняет природу этого цикла. «На периферии этого круга начало и конец суть одно целое». «Божественность в себе, – говорит Август Диес, – источник и конец отдельной жизни. Единство поделено на множества, а множество находит свое разрешение в единстве. Причем множество и единство существуют одновременно, а эманация души божественного сопровождается непрерывным возвращением к божественному. Все идет от Бога, и все возвращается к Богу; все становится одним, а одно становится всем. Бог, или мир, един: божественная идея проникает во все элементы Вселенной. Одним словом, система Гераклита, как и система Вед и египтян, является системой унитарного пантеизма».
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
