Незадолго до того, как под утро они с Мартой наконец отправились спать, выяснилось, что Джози придется вести по ковровой дорожке всю свадебную процессию к алтарю; она пойдет первой, а за ней последует Марта и вся ее далеко не маленькая свита. Ей еще предстояло узнать, как это надо делать, а также и то, как начинать танец, как, стоя, вести свадебный завтрак и развлекать гостей. Ничего похожего на роль подружки невесты в Англии, где можно схорониться где-нибудь в тени и хорошенько напиться.
Джози разглядывала ряд сиреневых платьев, расправленных и отутюженных, терпеливо дожидавшихся на плечиках своей очереди.
— Марта, разве нельзя было сшить платья с рукавами?
— Хватит ныть, ты выглядишь просто великолепно, а моя свадьба будет ЖАРКОЙ! Подожди до вечера, от тебя просто пар будет валить.
Фотограф и его хорошенький ассистент также сновали вокруг них, как пчелки; не меньшее усердие проявляли и человек с видеокамерой, и его определенно менее привлекательный помощник. Джози совсем не была уверена, что хочет, чтобы ее и Марту увековечили для будущих поколений в запасных пижамах, только с одним накрашенным глазом и с бигуди в волосах, но остановить этот процесс было невозможно.
— Мне нравится фотограф, — прошептала она Марте через разделявшие их подлокотники кресел.
— Он голубой, — сказала Марта, заглатывая свою бурду из водоросли, чтобы, несмотря на ранний час, Беатрис смогла нанести ей на губы помаду. — А мальчик с экспонометром его любовник. — Марта нагнулась, чтобы увидеть Джози из-за стоявшей между ними Беатрис, и пристально посмотрела на нее. — Что с тобой, девочка моя?
— Наверное, из-за столь недолгого общения с тем праведным подлецом Мэтом Джарвисом гормоны у меня передрались или еще что-то в этом роде. Дядя Нунцию посоветовал мне потрахаться от души.
— Дядя Нунцио так сказал?
— Ну, другими словами.
— Ты должна делать так, как сказал дядя Нунцио. Его нельзя не слушаться.
— В самом деле? Ведь он выглядит как человек, у которого следующая сигарета может оказаться последней в жизни.
— Внешность бывает обманчивой, Джозефин. И тебе это должно быть известно лучше, чем кому бы то ни было. — Марта смотрела на сестру, одновременно демонстрируя ей свой восхитительный, еще свеженький маникюр. — Дядя Нунцио — это орешек еще тот. Он титулованный глава нашей семьи и очень влиятельный человек в родном городе. С Нунцио Россани предпочитают не связываться.
— Тогда кто же я такая, что он дает мне советы?
Они обе рассмеялись.
— Фелисия, — крикнула Марта, обращаясь к довольно бесформенной фигуре в пижаме, — не могла бы ты позвонить цветочнику и убедиться, что у меня будет не только букет невесты, но и букет для того, чтобы кинуть подружкам?
— Марта, сейчас половина седьмого утра, — ответила Фелисия, продолжая поедать бейгели со сметаной так, как будто вся ее жизнь зависела только от них.
— Там есть автоответчик. А то я могу забыть. Это в твоих же интересах, между прочим.
Фелисия зашаркала к телефону.
— Если мое будущее счастье зависит от того, поймаю я этот чертов букет или нет, то я предпочла бы вскрыть себе вены.
А тем временем снимались бигуди, распускались локоны, волосы зачесывались назад, имитируя небрежный беспорядок от налетевшего ветерка, напылялся лак в количестве, достаточном, чтобы озоновый слой планеты содрогнулся от боли.
Фелисия положила трубку.
— Ну вот, теперь ты гарантированная обладательница букета для подружек. — И она вновь принялась за свой завтрак.
Зазвонил телефон. Фелисия перегнулась обратно через обеденный стол, чтобы взять трубку. Отодвинув трубку ото рта, она закричала:
— Это тетя Лавиния. Кто примет на себя первый удар?
Марта помахала рукой, чтобы облачко лака у нее перед лицом рассеялось, и взяла трубку.
— Привет, Лавиния. Да, мы как раз собираемся. Да, Джози ведет себя примерно.
Джози в раздражении нахмурилась, и Марта не решилась фыркнуть.
— Да, на мне все только самое-самое. Да, жаль, что тебя нет здесь. Да, и папа в порядке. И я скучаю по маме. — Марта закусила губу. — Конечно, я знаю, что ты думаешь обо мне. Лавиния, мне уже надо идти, спасибо, что позвонила. Я очень скоро позвоню тебе, и мы поговорим обо всем. Даю тебе Джо.
Джози взяла трубку.
— Да, добралась хорошо. И хорошо себя веду. И буду вести себя хорошо. Да, она прекрасно выглядит. Да, всем передам привет. Конечно, жалко, что тебя здесь нет. Что?
Последовала пауза.
— Нет, я не собираюсь опять сходиться с Дэмиеном. Что это тебе в голову пришло? Да, просто уверена, что все пройдет замечательно. Мама, а почему ты спросила про Дэмиена? М-м-м… М-м-м…
Джози, нахмурившись, опустила трубку.
— Она первой положила трубку. Даже Последовательность Завершения Разговора не понадобилась. Такое с ней впервые.
Она шлепнулась на стул рядом с Мартой.
— Мама только что спросила меня, не собираюсь ли я сойтись с Дэмиеном.
— Я поняла.
— Мы же как раз сейчас в особой дружбе с мистером Разводом. Что это ей в голову взбрело?
— У твоей мамы иногда бывают странности.
— Это ты мне говоришь!
К ним забрел Джо, отец Марты. На нем была домашняя куртка, а ширинка брюк расстегнута, рубашка хлопала вокруг тела, как парус.
— Никак не могу справиться с этим идиотским пингвиньим костюмом!
Ему на помощь пришла Фелисия.
— Вот, мистер Россани, съешьте бейгель, а я заправлю вам рубашку.
— Господи, — простонал он, — хорошо, что у меня только одна дочь. На те деньги, которые мне стоит это свадебное шоу, можно было бы купить несколько квартир в кондоминиуме.
— Хватит жаловаться, папочка. Маме бы это не понравилось.
— Твоя мама наслаждалась бы каждой минутой. — Он дернул себя за галстук-бабочку. — Что до меня, то я уже сейчас жду не дождусь, когда смогу снять эту чертову штуковину. Зачем мне нужно одевать все это так рано? Еще ночь кромешная.
— Мы не хотим опоздать в церковь.
— Да до нашего времени еще ждать и ждать.
— Нам еще многое надо сделать.
— Да, вам, девочки, тяжеленько приходится, красоту-то еще наводить и наводить.
— Папочка!
Он поднял руку.
— Пойду. Буду в своей берлоге, посмотрю игровое шоу «Выигрывайте деньги Бена Штейна». Свистните, когда вся компания поедет.
Марта посмотрела ему вслед, пожевав губу.
— На самом деле ему все это нравится, — неуверенно сказала она.
— Конечно, ему нравится, — подбодрила ее Джози. — Твой отец, как моя мать, они оба любят пожаловаться. Для него это будет великий день, и он потом будет годами говорить о нем.
