Через полчаса у него получилось что-то, отдаленно напоминающее детский домик из снега. С огромным трудом Джеку удалось перенести туда Саманту. Силы окончательно покинули их…
Ни Джек, ни Саманта не помнили, как их нашли. Они пришли в сознание почти одновременно и поняли, что находятся в яранге эскимосов. Сколько же времени прошло с тех пор, как они забылись в своем снежном убежище?
— Сэм! — позвал Джек.
Она лежала рядом с ним на настиле. Такие настилы служат эскимосам постелью.
Она открыла глаза и улыбнулась.
— Я в раю?
— Нет, — улыбнулся Джек. — Туда нам пока рано. Я еще не познакомился со своими сыновьями и… — Он бросил на Саманту взгляд, значение которого не сразу стало ей понятно. — И еще не сказал одной женщине, что безумно ее люблю…
Саманту обдало жаркой волной. Неужели она не ослышалась?
Джек наклонился над ней и нежно поцеловал в губы. Саманте показалось, что она теряет сознание. Голова у нее закружилась, а глаза быстро заморгали…
— Повтори, — взмолилась она.
— Сэм, я тебя люблю, — медленно, отчетливо выговаривая каждое слово, произнес Джек и снова ее поцеловал. Саманте захотелось закричать от счастья, но сил у нее было так мало, что она могла лишь шепотом произнести:
— Я тоже тебя люблю.
— Интересно, мы здесь одни? — Джек положил руку ей на бедро.
— Думаю, нет. Сейчас наверняка кто-нибудь сюда зайдет, — заметила она.
Но для Джека это уже не имело значения. Впрочем, как и для Саманты. Ведь столько лет прошло впустую! Больше они не хотели терять ни минуты…
Вслед за желанием откуда-то появились и силы. Джек со сладким стоном откинул одеяло и стащил с себя просторную рубашку — единственное, что было на нем надето. Саманта, как завороженная, следила за его ним.
Следуя примеру Джека, она тоже стянула с себя одеяло. На ней была такая же рубашка. Просторная, из белого плотного полотна.
Его горячий поцелуй вызвал в ней бурю эмоций. Ощутив жар его тела, Саманте прижалась к нему, желая только одного — чтобы он стал частью ее тела. Их разделяла рубашка, которая была на ней надета. Джек взялся за ее подол.
Саманта помогла ему устранить эту последнюю преграду, и они слились воедино — тело с телом, мягкость женщины и твердые мускулы мужчины. Саманта почувствовала, что самой природой они созданы друг для друга. Добро и зло, истина и заблуждение утратили всякое значение. Остался только Джек, его руки, его губы, его тело, его…
Джек оторвался от губ Саманты и прильнул к ее набухшим соскам. Его руки нежно ласкали ее спину…
— Как я хочу тебя! — прерывающимся голосом произнес он. — С той самой ночи… Не останавливай меня, — молил он, накрывая собою ее тело. — Прошу тебя, Саманта, не останавливай меня сейчас…
Но у нее и в мыслях не было останавливать его…
Саманта обхватила его руками за шею. Она желала только одного — отдаться ему, отдаться полностью. И телом и душой.
— Люби меня, — выдохнула она, нисколько не обращая внимания на шум, доносившийся с улицы. Она воспринимала только прикосновения его рук, ласкающих ее бедра и горячее жаждущее лоно. — Джек, — нетерпеливо простонала она, — возьми же меня!
Одним резким движением он вошел в нее, и гармония была восстановлена — они стали единым целым…
Как им удалось узнать позже, более суток пришлось потратить, чтобы отыскать их в сделанном наспех убежище.
Тревогу поднял Кен. Из записки Саманты он знал, что они уехали на побережье, и поначалу был беспредельно зол на них обоих.
Но потом поведение матери и Роя показалось ему подозрительным. Оба явно и сильно нервничали. Вечером он услышал обрывок их разговора, где почему-то упоминались снегоходы и имена Джека с Самантой. Толком Кен ничего не понял, но решил все-таки заглянуть в гараж. Из простого любопытства.
Каково же было его удивление, когда он увидел там оба снегохода. А ведь этого не должно быть, понял он. Джеку и Саманте просто не на чем было больше уехать!
Дурное предчувствие закралось в его сердце.
Он подождал, когда мать останется одна, и устроил ей настоящий допрос. Его худшие предположения оправдались. Она решила погубить Джека и Саманту, оставив их умирать в безмолвной снежной пустыне.
Хоть Кен и был маменькиным сынком, негодяем он становиться не собирался. Ему и так было стыдно перед Самантой за свое ночное поведение. Надо было срочно спасать ее и брата! Однако разбушевавшийся буран помешал его планам. На полпути стихия заставила Кена повернуть обратно.
Зато он сообщил о случившемся Кейт. На следующий день люди из поселка, к которым присоединились эскимосы, любившие Джека, приступили к поискам.
Нашли Саманту и Джека эскимосы. Они и перенесли их в ярангу, обогрели и выходили…
— Милый, ты слышишь шум мотора? — спросила Саманта, теребя за плечо уснувшего Джека. Они быстро надели на себя рубашки. Через несколько минут в ярангу вошел Кен.
Первой реакцией Саманты на его появление был страх. Но Кен бросился к ним и, обнимая, стал благодарить Бога за их спасение. Позже он все им рассказал.
Кену было больно осознавать, что он навсегда потерял Саманту, но, видя счастливые лица брата и его возлюбленной, он смирился. Теперь его главной проблемой была мать. Все эти дни она беспробудно пила, а впереди ее ждал суд. Она находилась под домашним арестом.
Рой попытался сбежать, но в поселке его задержали полицейские.
Эпилог
— Дорогой! — Саманта вбежала в кабинет мужа.
Он поднял на нее вопросительный взгляд.
— Ты не поверишь! Смотри! — Она протянула ему какой-то конверт.
— Сэм, что это? — удивленно спросил он. И тут его осенило. — Это именно то, о чем я думаю?
Саманта энергично кивнула.
Джек взял в руки письмо и внимательно прочел адрес на конверте.
— Так и есть! — радостно воскликнул он, вскочил из-за стола и подхватил Саманту на руки. — Смитсоновский институт! Как ты и обещала!..
Саманта рассмеялась. Уже полгода, как Джек окончательно встал на ноги, и теперь он не упускал ни единой возможности носить ее на руках.
— Ты сначала прочти!
— Зачем? Я и так все знаю! — Его лицо светилось настоящим счастьем. — Они пишут, что у меня замечательная жена, которая доказала им, что я на многое способен и… И они предлагают сотрудничество!
— Не только, — весело добавила Саманта. — Они до конца года хотят успеть устроить твою персональную выставку!
Она поцеловала ошалевшего от приятной новости Джека.
— Ты не шутишь?
— Ни капельки.
