В МИЭА был разработан макет наземного гирокомпаса с искусственным маятником, который ранее в практике эксплуатации гирокомпасов не использовался. В приборе был применён гиромотор со сравнительно небольшим кинетическим моментом, жидкостное заполнение, шаровые опоры в осях карданова подвеса. Поскольку точностные характеристики гироскопа ГПА-Л2-2 достигались лишь по окончании переходного теплового процесса, а предварительный прогрев прибора не допускался, то создать быстродействующий наземный гирокомпас на базе ГПА-Л2-2 не представлялось возможным.
...
На базе этого прибора мог быть создан гирокомпас с погрешностью определения меридиана не более трёх угловых минут за время, не превышающее пятнадцати минут на широте до 40 градусов при обеспечении определённых требований к величине коэффициента магнитного экранирования чувствительного элемента, погрешности равенства крутизны характеристик датчиков углов и уровню защиты от воздействия угловых колебаний основания. При необходимости работы в широтах севернее 40 градусов для обеспечения требуемой точности ориентирования следовало использовать более точный гироскоп ГПА-Л2-3.
По-видимому, заказчики темы были разочарованы тем, что разрабатываемый прибор не обладает требуемым быстродействием, однако мне и в голову не приходило каким-то образом исказить полученные результаты, хотя, возможно, при этом упускалась возможность для предприятия получить новый заказ. Но я всегда действовала по принципу, что истина мне дороже.
В это время страну сотрясали бурные события в политике и экономике. В 1991 году мы пережили августовский путч, во время которого была сделана попытка отстранить М. С. Горбачёва с поста президента СССР “в связи с невозможностью по состоянию здоровья” исполнять им свои обязанности, а также попытка сменить проводимый им курс “Перестройки”, предпринятые Государственным комитетом по чрезвычайному положению, в который входили консервативно настроенные деятели из руководства ЦК КПСС, правительства СССР, армии и КГБ. Своим указом ГКЧП передал полномочия президента СССР вице-президенту СССР Янаеву Геннадию Ивановичу. Многие из нас помнят постоянно тогда звучавшую музыку танца маленьких лебедей из балета П. И. Чайковского “Лебединое озеро”, а также часто появлявшиеся на экране TV кадры, на которых мы видели сидевших за длинным столом членов ГКЧП – Янаева, Бакланова, Павлова, Язова, Пуго, Крючкова, Стародубцева и Тизякова. В те дни на Садовом кольце танками были раздавлены три молодых человека, первые три жертвы демократии, в те дни решалась судьба России. Я отдаю должное энергии и решительности президента РСФСР Бориса Николаевича Ельцина, который сумел организовать отпор самозваному руководству и не позволил России вернуться в коммунистическое прошлое. Мы очень переживали за судьбу запертого в Форосе президента, а спустя годы оказалось, что он заранее знал о планах ГКЧП…
В период с 21 сентября по 4 октября 1993 года многие из нас стали свидетелями великого противостояния Бориса Ельцина и Верховного Совета России во главе с Русланом Хасбулатовым, в основе которого лежало несогласие председателя Верховного Совета с экономической политикой первого президента России, а также их личностные качества, не позволившие им найти приемлемый для обеих сторон компромисс. Это противостояние завершилось вооружённым конфликтом, начавшимся со штурма мэрии и Останкино, организованным верными Верховному Совету генералами Макашовым и Баркашовым, и закончившимся расстрелом Белого Дома войсками и поддержкой этого расстрела населением, преданным президенту. Мне до сих пор не до конца понятна мера ответственности главных действующих лиц этой трагедии: во время октябрьских событий погибло 157 и ранено 384 человека. А по другим данным, их число значительно больше.
В конце сентября я начала заниматься ремонтом комнаты моего умершего в этом году мужа, поэтому многие события этого периода прошли мимо меня. Однако в один из дней я всё же пришла к Белому Дому, хотя знала, что это опасно. Здесь, возле баррикад, я познакомилась с девушкой из Австрии, по имени Барбара, которая, как и я, интересовалась происходящим в Москве. Называя своё имя, она даже смутилась, потому что в то время по телевидению транслировали фильм “Санта-Барбара”, и имя Барбара было у всех на слуху.
События в Останкино непосредственно коснулись моей подруги, с которой, правда, в то время я ещё не была знакома. День 3 октября 1993 года был воскресным, однако сотрудники коммутационно-распределительной аппаратной, в том числе Людмила, находились на своих рабочих местах. Их аппаратная была расположена на втором этаже, как раз над главным входом в телецентр. По своим внутренним каналам они наблюдали то, что происходило перед зданием Дома Советов. Они видели направившихся на штурм телецентра людей и подъехавшую к нему большую военизированную машину.
Нападавшие не знали, что в Останкино имеется два здания телецентра: старое, в котором производились записи, и новое, из которого велись передачи в эфир. Поэтому сначала они начали атаковать старое здание и, лишь поняв свою ошибку, переключились на новое здание. Автомашина штурмующих вплотную подъехала к главному входу в телецентр, и генерал Макашов, вскочив на её подножку, матом стал отдавать команду о штурме телецентра и захвате эфира. Началась стрельба, которую вели и штурмующие телецентр, и бойцы отряда специального назначения “Витязь”, защищавшего его.
Сотрудники поспешили покинуть телецентр, стремясь поскорее уехать на электричке домой. Однако Людмила и ещё один сотрудник замешкались, и им не было разрешено подойти к выходу, поскольку в коридоре уже свистели пули. Им удалось забежать в помещение, где собрались не успевшие покинуть телецентр сотрудники, которые, чтобы как-то снять напряжение, решили распить бутылку вина. Когда обстановка разрядилась, Людмила и её коллеги покинули здание телецентра. Выходя, Людмила увидела убитого бойца из отряда “Витязь”. Левый угол и входной вестибюль здания были полностью разворочены. Из-за всего произошедшего Людмила испытала настолько сильное потрясение, что на следующий день не нашла в себе сил выйти на работу. Позже она узнала, что высунувшегося в коридор Сергея Красильникова, который во время штурма телецентра монтировал плёнки, скосила пуля защитника телецентра, поскольку он не знал, работник ли это телецентра или человек, штурмующий здание.
За десятилетие девяностых на наших глазах разыгрались две политические драмы, две “защиты Белого дома”. Однако в августе 1991 года эта “защита” стала фарсом, поскольку никто Белый дом не штурмовал, а члены ГКЧП не решились применить силу. Два года спустя “защита” Конституции вылилась в трагическое и кровавое противостояние, инициатором которого был Руцкой, назначенный Верховным Советом президентом России. Штурм Белого Дома явился логическим, хотя и запоздалым, ответом на его действия.
Противостояние Бориса Ельцина и Верховного Совета началось задолго до октябрьских событий. 25 апреля 1993 года был проведён Всероссийский референдум по вопросу доверия лично президенту, его экономической политике и необходимости досрочных выборов президента и парламента. Я помню наши ответы на поставленные вопросы: “Да”, “Да”, “Нет”, “Да”. Однако довольно ясное настроение масс не сняло тогда напряжённость политической ситуации в стране. И вслед за указом о роспуске Верховного Совета последовали события, которые произошли в период с 21 сентября по 4 октября 1993 года, плоды которых мы пожинаем сейчас. К сожалению, тогда я, как и многие другие, в полной мере не осознавала их значения и однозначно поддерживала Ельцина.
