Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 130
Я осторожно листаю страницы… Только бы не распались в прах эти цветы, засушенные когда-то девочками в последнее лето их беззаботной жизни.
Есть фотография в альбоме императрицы: она лежит на кушетке с запрокинутой головой, трагический профиль. Вокруг на маленьких скамеечках сидят дочери, на подушке на полу – Алексей. И девочки с обожающими улыбками смотрят на него.
Тонкий овал лица, светло-каштановые вьющиеся волосы с бронзовым отливом и серые глаза матери – маленький принц. Вечно больной принц…
– Подари мне велосипед.
– Ты знаешь, тебе нельзя.
– Я хочу играть в теннис, как сестры.
– Ты же знаешь, ты не смеешь играть.
И тогда, разрывая им сердце, он плакал, повторяя: «Зачем я не такой, как все?»
И девочки – свидетели и помощники матери во время его бесконечного страдания. В войну они станут хорошими сестрами милосердия.
Страницы их жизни… Блестящие балы, шумная жизнь света – как мало всего этого в жизни этих Первых Девушек России…
Но зато летом…
На яхте «Штандарт» они подошли к молу. В огромных белых шляпах, в белых длинных платьях они рассаживаются в открытые экипажи. И тронулась блестящая вереница колясок…
Свершилась мечта Аликс: на месте того несчастливого дворца, где скончался Александр III, где чуть не умер сам Николай, – возвели это чудо. Белый дворец в итальянском стиле: под окнами расстилалось море. Они будут вспоминать этот рай в сибирском заключении, в промерзшем доме.
В Ливадии они много фотографируют друг друга: вот Алексей – и рядом его любимый спаниель. Спаниеля зовут Джой (Шут).
У них у всех были любимые собаки. У Анастасии – кингс-чарльз. Крохотная собачка, которую подарил сестрам в госпитале раненый офицер. Ее можно было носить в муфте.
Рассказывает Михаил Медведев (сын чекиста, принимавшего участие в расстреле Семьи): «Отец вспоминал: когда в грузовик укладывали трупы, он руководил этой погрузкой. Труп маленькой собачки выпал из рукава костюма одной из великих княжон…»
Здесь, в Ливадии, Ольге исполнилось 16 лет. Она была назначена шефом гусарского полка. Вечером был бал. Играл оркестр военных трубачей. С белокурыми волосами, в розовом длинном платье, она стояла посреди залы. И все гусарские офицеры, приглашенные на бал, были влюблены в нее.
В тот вечер она впервые надела свое бриллиантовое ожерелье.
На каждый день рождения бережливая Аликс дарила дочерям одну жемчужину и один бриллиант. Чтобы в 16 лет у них составились два ожерелья.
Зиму Семья проводит в Царском Селе – старом любимом Александровском дворце.
Все идет отлаженным Аликс порядком: в 2 часа она выходит из комнаты с детьми: прогулка в коляске. Она не любит ходить, у нее слабые ноги. Она выезжает в какую-нибудь дальнюю церковь, где никто ее не знает, и там усердно молится на коленях на каменных плитах. В 8 часов – обед. Выходит Николай… Аликс в открытом платье с бриллиантами. В 9 часов она поднимается наверх в детскую помолиться с Алексеем. Николай уходит в кабинет писать свой дневник. Вечером – традиционное чтение вслух.
В золотой клетке, где живет Семья, веками ничего не меняется. Как описывает подруга: во дворце та же мебель, что при прапрабабушке Екатерине Великой, ее душат теми же духами, и те же скороходы в шапочках с перьями…
Он выплывает из небытия, Александровский дворец. Сейчас мы увидим его глазами французского посла в России Мориса Палеолога:
«Александровский дворец предстает передо мной в самом будничном виде… мою свиту составляет скороход в шапочке, украшенной красными, черными и желтыми перьями. Меня ведут через парадные гостиные, через гостиную императрицы по длинному коридору. В нем я встречаюсь с лакеем в очень простой ливрее, несущим чайный поднос. Далее открывается маленькая внутренняя лестница, ведущая в комнаты августейших детей: по ней убегает в верхний этаж камеристка».
Возможно, эта камеристка, убегавшая в верхний этаж, и была Елизавета Эрсберг.
Комнатная девушка Елизавета Эрсберг
Однажды я получил письмо: «Пишет Вам Эрсберг Мария Николаевна…»
Каюсь, вздрогнул… Это была фамилия комнатной девушки в Царской Семье, разделившей с ними изгнание.
«Мой дед Николай Эрсберг – дворцовый истопник при Александре III. Топил печи в Аничковом и Гатчинском дворцах, в Зимнем. Во время крушения царского поезда под Борками получил травму и умер в 1889 году. Его дочь, младшая сестра моего отца, Елизавета Николаевна Эрсберг (родилась 18.09.82 г. – умерла в блокаду 12.03.42 г.), окончила Патриотическую гимназию и была выбрана матерью Николая Марией Федоровной в комнатные девушки. Прослужила верой и правдой с 1898 года по май 1918‑го…
Когда Семью должны были отправлять в ссылку в 1917 году, Государыня собрала всех служащих и объявила, что была бы рада, если бы кто-то из них захотел служить и в изгнании. Но поскольку была полная неизвестность, жалованья не обещала. Елизавета, движимая чувством долга и привязанностью к девочкам, решила ехать… На плане Александровского дворца в Царском Селе помечены по принадлежности все помещения. Существует на нем комната моей тетки Елизаветы. Когда в первый раз я была во дворце в 1932 году в сопровождении отца, вся обстановка была там «как в момент отъезда хозяев» (так сказал отец). Спальня Николая и Александры с эркером и гортензиями, любимым цветком Александры. Кровати железные, с гнутыми украшениями в изголовье – такие были и у нас в доме. В изголовье обилие икон от среднего размера (домашних) до малюсеньких медальончиков, а также фарфоровые пасхальные яйца с изображениями святых. Наверху в детской – лошадка Алексея…
Тетка рассказывала: в ее обязанности входила уборка детских комнат, составление гардероба, а когда девочки подросли, она учила их рукоделию. Тетка неотлучно находилась при девочках и при поездках Семьи в Крым… Когда началась война, Елизавета обучала девочек уходу за больными. Девочки трудились в госпитале медсестрами и санитарками, вместе с ними трудились все горничные и комнатные девушки. Коллектив самодеятельных медиков возглавляла Государыня…
По рассказам тетки Елизаветы, дети были скромные и трудолюбивые. Самыми безропотными были Таня и Настя. Ольга, старшая, была немного набалована, капризна, могла и полениться, а Таня и Настя всегда были при деле – все шили и вышивали, даже комнатку свою убирали. Отец уделял детям внимания больше, чем мать. А. Ф. часто лежала с мигренью, или ссорилась с камеристками, или занималась со скупщицами старья с Александровского рынка (государыня велела продавать старые или немодные вещи старьевщикам, причем перламутровые пуговицы перед продажей меняли на костяные или стеклянные)… Около 1905 года у Елизаветы появилась помощница, тоже комнатная девушка, Анна Степановна (Стефановна) Демидова. Она очень подружилась с Елизаветой и ее семьей. Даже стала невестой моего отца, в ту пору чиновника железнодорожной инспекции госконтроля. Он служил под началом статского советника Владимира Скрябина, родного брата Вячеслава Скрябина-Молотова – будущего сталинского премьер-министра.
Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 130
