Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
– Ну, не знаю, – в свою очередь почесал затылок Каспий. – Лично я считаю, что, если боги допустили твое пленение, значит, это слабые боги. Мой народ верит только в богов-победителей. Поэтому сейчас я поклоняюсь неистовому Урику. Он единственный пришедшийся мне по нраву среди всего веспийского сонма.
– Так тебя же недавно снова пленили легионеры, – усомнился в словах друга Арторианин. – Почему Урик не спас тогда твою черную шкуру?
– Так все верно. – От волнения гигант повысил голос. – Они поклоняются Урику с самого рождения. Вот он и помогает им больше, чем мне. И вообще, во что хочу, в то и верю!
– Тише, тише, дружище. – Бартук положил руку на плечо разбушевавшегося Каспия. – Можешь верить во что угодно, лишь бы эта вера не мешала нашей дружбе. Кстати, Арт, а ты сам-то кому возносишь молитвы?
– Я вроде как христианин, – неожиданный вопрос заставил молодого человека ненадолго задуматься, – вот только к Христу ни разу еще не обращался. В наших краях с религией вообще туго. Одни вроде молятся, но, похоже, ни капельки не верят, другие – упертые атеисты, только их деяния можно ставить в пример любому священнику.
– Это где же такие края? – навострил уши Арторианин.
– Отсюда не видать, – махнул рукой Артем. – А зовутся, – юноша чуть помедлил, – зовутся они Русью. Только вот я не уверен, что это божественный промысел забросил меня сюда. Гневается Господь или пытается в который раз чему-нибудь научить? Без пол-литра не разберешь. Пожалуй, хватит об этом. – Он мотнул головой. – Вон, наставник идет, легок на помине.
– Умеешь ты подбирать себе компанию, Арт, – скривился Тарбиш. Обнаженный по пояс, он поражал воображение количеством шрамов, густой сетью покрывавших поджарое мускулистое тело. Самый длинный рубец шел от пупка к правой груди. – Из всего лудуса ты умудрился связаться с двумя главными кандидатами в покойники. Надеюсь, они хотя бы попытались объяснить, в чем твоя ошибка?
Взглянув на помрачневшего после жестоких слов наставника Каспия и слегка подмигнув товарищу, молодой человек беспечно махнул рукой:
– Все там когда-нибудь будем. Или, уважаемый наставник, вы хотите жить вечно?
– Я встречался со смертью не одну тысячу раз, чтобы вздрагивать при виде ее объятий, – надулся арторианец. – Однако я пришел вовсе не для того, чтобы попусту читать тебе нотации.
– Слушаю, наставник.
– Я хочу тренировать тебя отдельно от остальных гладиаторов. Почему? Да потому что ясно вижу в тебе задатки будущего чемпиона Апорийских игр. Ну, что скажешь?
Видя скептическую усмешку юноши, Тарбиш счел нужным пояснить:
– Ты, похоже, решил, что все дело в метках Ланы? Так и есть. Но не только в них. Главное, что при всех своих неоспоримых достоинствах ты на самом деле не умеешь ровным счетом ничего. В любом королевстве ребенку дают в руки меч раньше, чем он научится ходить. Даже обычные крестьяне и простые ремесленники могут при случае постоять за себя. Вот только настоящие мастера поединка встречаются чрезвычайно редко. Поэтому большинство гладиаторов не могут выдержать на арене дольше полугода, а среди остальных искусных фехтовальщиков наберется, пожалуй, человек десять – двадцать на всю империю. – Наставник гордо выпрямился. – И одним из таких фехтовальщиков являюсь я. Впервые ступив на пропитанный потом и кровью песок арены тридцать лет назад, я покинул ее не так давно. Покинул искалеченным, – он указал на свой располосованный живот, – но так и не побежденным. Сам Гней Великий признал тогда мое право на свободу.
– А это? – Артем кивнул на серебряный ошейник, плотно обхвативший шею воина.
– Это я решил оставить, когда сенатор предложил мне стать наставником в его лудусе. Я волен в любой момент покинуть школу, да только зачем? Ведь я родился и вырос в этих каменных стенах, впитав с молоком матери дух битвы, царящей повсюду. Я не умею ни сеять, ни строить. Я умею только убивать. Красиво убивать. А если так, то нет никакого смысла менять одно насиженное место на другое такое же. – Тарбиш мотнул головой, отгоняя нахлынувшие воспоминания. – Но я еще не ответил на твой вопрос. Зная, на что действительно способен, я тем не менее никогда не раскрывал ученикам всех секретов своего мастерства. Ты спросишь почему? Да потому, что все они приходили ко мне уже обученные азам боя. Причем эти азы, во многом вредные и неправильные, за несколько лет успевали пустить глубокие корни в их сознание. А я всегда говорил, что не смогу до конца исправить допущенные в самые первые годы обучения ошибки. Ты же, Арт, являешься, как бы тебе сказать… Являешься пустым сосудом, который я хочу наполнить своим чистым искусством, свободным от всяких примесей. Искусством, которое поможет тебе встать на одну ступеньку с такими прославленными бойцами, как Гай Антоний Смирный.
При упоминании знакомого имени молодой человек удивленно посмотрел на наставника.
– Так ведь я уже сражался с ним и почти что победил. Если бы не треклятый орел, то я…
– Так ты действительно в это поверил? – рассмеялся Тарбиш. – Наивный! В том поединке Гай не показал и сотой доли своих истинных возможностей. Уверен, что ему было приказано всего лишь испытать тебя, не причиняя при этом особого вреда. Иначе ты давно бы уже плавал в луже собственной крови. Господин Луций не в первый раз использует гладиатора своего лучшего друга для таких испытаний. И в основном скрытно, не давая понять окружающим, что все происходящее на арене предопределено заранее.
– Ага, – молодой человек упрямо пытался отыскать брешь в рассуждениях наставника, – а то, что проверка стоила легату около двадцати тысяч сестерций? Это тоже было спланировано?
– Конечно. Скажу даже больше. Сенатор ни за что не решился бы завести разговор с императором о твоем помиловании, если бы не знал, что господин Марий поддержит его просьбу. Не удивлюсь даже, если сумма твоего выкупа была намного больше, и таким способом легат всего лишь выплатил свою долю. Запомни вот что, Арт. Между господином Луцием и господином Марием существует крепкая дружба, зародившаяся еще в юности. Поэтому большинство их споров является заранее спланированным представлением, направленным на усиление совместного влияния на императора и сенат. Там ведь была дочь Гнея, Корнелия? Готов поспорить, что она в ярчайших красках поведала отцу о вашем поединке. А обожающий гладиаторские бои император после такого рассказа наверняка оставит идею о твоей казни.
– Так он же продал меня, – не сдавался Артем.
– Вот упрямый, – возмутился Тарбиш. – Он же император! Может и передумать, особенно если решит, что поступил опрометчиво. Ведь сенатор является одним из влиятельнейших патрициев Веспа, а Гней Великий всегда был осторожен, когда дело касалось представителей высшей знати. Ну так что, Арт? Ты не ответил на мой вопрос. Или тебя еще что-то смущает?
Артем молчал. И дело было вовсе не в лестном предложении наставника. Просто в последнее время он успел привыкнуть к тому, что обретенные сверхскорость и сверхсила делают его почти неуязвимым в бою. Еще бы, в одиночку перебить половину веспийской биремы и без какой-либо подготовки довольно-таки успешно сразиться с одним из лучших гладиаторов империи. Такое любого заставит хоть немножечко задрать нос. А тут оказалось, что его провели как мальчишку, подсунув намного более опытного противника. Последний раз так обидно ему было на прошлых соревнованиях по борьбе. Приняв его нерешительность за отказ, Тарбиш пожал плечами, намереваясь уйти, когда в разговор вмешался Бартук.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
