За три недели до открытия я обратила взор на наших официантов. Сказать, что они относились ко мне холодно, все равно что назвать римского папу «слегка верующим». Я созвала совещание. Вначале я показала им новую форму. Для девушек — потрясающие красные китайские платья длиной в пол, с высоким воротом и разрезами по бокам. Если бы я такое надела, то была бы похожа на мешок со свеклой: для западных поп они не предназначены. Барменам мы подобрали красные жилеты с галстуками, белые нарядные рубашки и черные брюки. Я ждала их реакции, но последовала долгая пауза. Потом их лица просияли, и они бросились разглядывать туалеты, примеряя их перед зеркалом и позируя. Один-ноль в мою пользу!
Потом я поведала им о своих планах, подчеркивая, что участие персонала очень важно для успеха. Одна из девушек, Лили (устроившись на работу в отель, они все подобрали себе английские имена), слушала очень внимательно. В предыдущие несколько недель я наблюдала за ней: она всегда прилежно работала и выполняла все задания, которые ей поручали. В ней было всего пять футов с небольшим росточку, у нее были черные волосы длиной до талии и такие крутые скулы, что их можно было использовать как горнолыжный склон. Она была очень хороша собой, прекрасно говорила по-английски, и мне казалось, что другие девушки ее уважают. Я решила сделать ее ассистентом менеджера. В Китае все получают одинаковую зарплату, и единственным вознаграждением при повышении является повышенная ответственность, больше заморочек и работы. Я надеялась, что Лили примет мой вызов. Так и произошло. Два-ноль!
По возможности пытаясь всем угодить, мы распределили обязанности по клубу: администраторши, кассиры, официантки. В основном все остались довольны ролями. Три-ноль.
Потом я стала обучать их встречать, приветствовать и обслуживать гостей и подавать им напитки. Постепенно они ко мне подобрели. Каждый день я делила их на группы: одна группа изображала гостей, а другая обслуживала их. Они быстро всему научились, и за два дня до торжественного открытия, когда мы устроили вечеринку в честь завершения клуба, мы все были готовы.
Только я успела разлить первый бокал безалкогольного пунша (девушки не пили алкоголь), когда в дверях возникло нечто. Рост пять футов десять дюймов, с золотистыми кудрявыми волосами, коротко подстриженными у висков и длинными сзади, в черных кожаных штанах и белой майке на худощавой фигуре. Весь увешан драгоценностями, челюсти жуют жвачку в бешеном темпе. Это существо, похожее на основателя фэн-клуба «Би Джиз», покачиваясь, направилось ко мне.
— Меня зовут Зак Блэк, крошка, — объявил он и, взяв мою руку, наклонился и поцеловал мне запястье. — Звездный ди-джей.
Спорим, этот парень видел звезды только по телевизору? Он улыбнулся, и мне пришло в голову, что он похож на тыкву со злобным оскалом из тех, что вырезают на Хеллоуин.
— Покажи, что к чему, и я сажусь за вертушки.
Я бы лучше показала ему на дверь, чтобы он встал на лыжи. Официанты разглядывали его со слабо скрываемой оторопью. Но Зак принял это за восхищение.
— Как дела, красотки? — он подмигнул девушкам. Они ошарашенно и молча кивнули. — Правильно разыграйте карты, и одна из вас, цыпочек, возможно, позже взойдет на корабль любви Зака!
Он прогарцевал к кабинке диджея, таща за собой футляр с пластинками, а я вяло улыбнулась девушкам. Лили заговорила:
— Мисс Карли, может, я неправа, но он похож на… как это называется? Ах да, он похож на… член козлиный.
Я вскрикнула. Никогда не слышала, чтобы кто-нибудь из девушек ругался. Они всегда отличались сдержанностью и безупречностью манер.
— Собачий, Лили, — поправила я ее сквозь смех. — И думаю, ты права.
Зак выключил музыку и приглушил свет. Хорошо, хоть знает, как обращаться с пультом, подумала я. На десять секунд повисла тишина. Может, не знает? Только я собралась отослать его обратно и потребовать компенсацию на основании закона, запрещающего всяким идиотам изображать из себя диджеев, как на танцполе зажглись огни. Из колонок послышалось шебуршание, а потом оглушительное «Оооооо, как мне хорошо, я так и знал, что так будет». Великий Джеймс Браун разбудил соседей. Я удивленно приподняла бровь: может, этот парень не такой уж кошмар?
На следующий день я впервые пообедала с остальными менеджерами. За исключением Джека, который проявлял живой интерес к ремонту клуба, в предыдущие недели я почти с ними не контактировала — из-за подготовки к открытию меня завалило делами похуже, чем Гренландию снегом.
Чак, Линден, Дэн и Арни каждый день заглядывали поболтать и проверить, как у меня дела. Я с радостью их ждала. Было здорово поговорить с людьми, которые хотя бы понимали, о чем речь. И кстати, мои сотрудники стали говорить с отчетливым шотландским акцентом — вот только вчера слышала, как Лили воскликнула: «Ой, да брось ты, этот художник — полный отстой!» Быстро учится. Расправив на коленях салфетку, я заглушила рычание Хельги приглашением на завтрашнее открытие. Все, кроме адской парочки, приняли его с восторгом. А я согласилась, чтобы ребята взяли меня вечером в город и показали местные красоты. Ведь этот вечер, судя по всему, грозил стать последним моим выходным в этом столетии.
Дэн, Арни, Чак, Линден и Джек усадили меня в такси.
— Куда мы едем? Надеюсь, в какое-нибудь роскошное местечко.
— О да, — ответил Линден. — Роскошнее некуда.
Мы остановились в темном переулке, и я вышла из такси. Над темной витриной магазина красовалась обветшалая вывеска: «Бар „Ангел"». Мне все это ангельским не казалось. Но мы зашли внутрь, и я невольно затаила дыхание. Это был настоящий притон, похожий на бар сороковых годов. Видимо, именно в то время здесь последний раз был ремонт. Я остановилась как вкопанная, не знаю точно, от потрясения или оттого, что мои ноги прилипли к полу.
В углу был импровизированный бар, за которым хозяйничала сморщенная китаянка. Ребята меня с ней познакомили:
— Это мама-сан. — Она с улыбкой кивнула. — А это — ее девочки. — Они указали на других девушек в комнате.
«Морковок» здесь было больше, чем на огороде. И все они пялились на меня так, будто я свалилась с другой планеты.
Это явно какой-то тест. И я справлюсь. Внезапно я поняла, что не пила алкоголь уже два месяца и мне срочно нужно выпить. Срочно!
— Я буду текилу, Джек. Двойную порцию. И соломинку — из их стаканов я пить не буду!
Я засмеялась, и ребята стоя мне зааплодировали. Я прошла проверку и теперь официально стала «одним из парней», только с женственным вкусом в одежде.
Мы наклюкались до помутнения в голове, хохоча, как на представлении в комедийном клубе. Ребята рассмешили меня до полусмерти рассказами о работе в этом богом забытом месте, и я в свою очередь порадовала их историями о катастрофах в своей личной жизни.
К полуночи я уже бегло говорила на китайском. Или на суахили. Было трудно понять.
На следующий вечер у меня опухла голова и болел живот, но так я хотя бы могла не переживать, что вечер открытия клуба провалится, как концерт забытой всеми звезды семидесятых. И у меня не было настроения выслушивать Зака. Я запихнула его в диджейскую кабинку и приказала молчать до конца вечера. Он был недоволен, но мне было все равно. Меньше всего мне сейчас нужно, чтобы он загонял пассажиров на свой корабль любви. Он приглушил свет. Джеймс Браун вернулся с песней «Этот мир для мужчин». Придется мне задушить Зака еще до окончания вечера.
