— Но ведь пока это только слухи, не более? — уточнила Оливия.
— Да. Ни для кого не секрет, что у мистера Остриджа есть дочь, и все ожидали, что он в конце концов женится на Терезе. Поэтому его скоропалительная женитьба на тебе остается для всех загадкой. Никто понятия не имеет, что вы надумали разводиться, так что расслабься и наслаждайся праздником. Похоже, ты здесь самая привлекательная — смотри, все взгляды прикованы к тебе.
Оливия улыбнулась и высоко подняла голову.
— Пусть себе смотрят и перешептываются, меня это нисколько не волнует.
— Вот и отлично! — одобрила Лора.
Чувствуя на себе всеобщее внимание, Оливия плыла по залу с гордо поднятой головой и приветливой улыбкой, которая давалась ей не без труда, — она болезненно воспринимала любопытные взгляды и шепот, сопровождавшие ее появление. Оливия вспомнила, как во время их разговора на ферме Деннис заметил, что, несмотря ни на что, для всех она все еще остается его законной женой и должна вести себя подобающе. Она изо всех сил пыталась скрыть от посторонних, как пусто и одиноко у нее на душе. Как все они торжествовали бы, думала Оливия, если бы узнали мой секрет!
Она вежливо кивала и улыбалась, когда миссис Недертон представляла ее своим знакомым, говорила какие-то слова и смеялась, но делала все механически. Оливия даже приняла приглашение на танец.
С галереи, опоясывающей зал, Деннис напряженно наблюдал за женой. Он вернулся в Лондон вместе с дядей, пятым бароном Хакселлом, и имел твердое намерение помириться с Оливией. Прибыв всего несколько часов назад, Деннис тут же поспешил в дом миссис Недертон и с удивлением узнал, что его жена отправилась на благотворительный бал. Он приказал Роберту собрать вещи Оливии и отвезти их в его лондонский дом, а сам поехал к Шерингемам.
Наблюдая за Оливией, Деннис испытывал жгучую ревность. Его раздражало все: и слишком откровенное декольте жены, и внимание к ней мужчин, которые, как ему казалось, бросали на нее нескромные взгляды.
Прекрасное лицо Оливии заливал нежный румянец, золотистый шифон удачно гармонировал с ее персиковой кожей и волосами, изумрудные глаза сверкали — но Деннис почувствовал какую-то отстраненность во всем облике Оливии. Приглядевшись внимательнее, он заметил, что улыбка словно приклеена к ее лицу, в ней не было обычной живости и тепла. И все же Деннис страстно желал обнять Оливию, почувствовать ее запах, коснуться ее волос. Он чувствовал, как внутри него разрастается боль, и только Оливия могла унять ее.
Гости продолжали прибывать. Внезапно Оливия почувствовала, как Лора крепко сжала ее локоть. Проследив за взглядом подруги, она побледнела: в дверях стоял Деннис. Первым порывом Оливии было подбежать к мужу и прильнуть к нему. Она с ужасом поняла, что, несмотря на размолвку, присутствие Денниса по-прежнему волнует ее. Оливия не сводила с него глаз, пока он беседовал с леди Шерингем. Деннис держался непринужденно и даже шутил, и ей с трудом верилось, что это тот самый человек, который в их последнюю встречу в «Холлбрунне» кипел гневом и грубо овладел ею.
— Деннис… — ошеломленно прошептала Оливия. — Что он здесь делает, Лора?
— Меня больше интересует, — отозвалась та вполголоса, — почему к нему обращаются как к барону Хакселлу. Слышала собственными ушами…
— Насколько я знаю, Деннис никогда не придавал особого значения титулам. Стало быть, он помирился с дядей? Неужели Деннис проигнорирует меня? О, я не вынесу этого, милая Лора!
— Не думаю, скорее всего он здесь именно из-за тебя.
Хотя внешне Оливия оставалась спокойной, ее сердце бешено колотилось, она с трудом дышала. Деннис встретился с Оливией глазами и начал пробираться к ней, расточая вежливые улыбки направо и налево. Словно нарочно, оркестр умолк, и зал заполнился приглушенными голосами. Оливия кожей ощущала, что все внимание направлено на нее и на Денниса.
Он взглядом дал понять Оливии, что им следует держаться так, будто ничего особенного не произошло. Приблизившись к жене, он поднес ее руку к губам и громко сказал:
— Какой сюрприз видеть тебя здесь, дорогая. Надеюсь, ты весело проводишь время.
— Да, Деннис, спасибо.
Оливия выдавила улыбку. Деннис холодно оглядел окруживших ее кавалеров и небрежно заметил:
— Извините, джентльмены, я должен увести свою супругу на свежий воздух — здесь слишком душно.
Крепко сжав локоть Оливии, он повел ее на террасу. Лишь когда они оказались одни и Деннис убедился, что никто не может их слышать, он выплеснул накопившиеся в нем раздражение и ревность:
— Как ты могла прийти сюда?! Ты что, специально провоцируешь меня?!
— С чего ты так решил, Деннис? — с невинным видом изумилась Оливия. — Кажется, мы с тобой разошлись, так что я вправе распоряжаться собой.
— Но ты все еще моя жена и должна вести себя соответственно, не теряя достоинства.
— Нет, я не забыла, что значит быть твоей женой. Не беспокойся, я веду себя достойно и ожидаю того же от тебя. Твое поведение оставляет желать лучшего.
Она права, подумал Деннис. Его взгляд невольно упал на ее красивую грудь, полуоткрытую вырезом платья.
— Как ты осмелилась откровенно выставлять себя перед мужчинами в этом платье?
— Платье как платье, — дерзко возразила Оливия. — Какое ты имеешь право диктовать мне, куда и в чем выходить? Если ты привел меня сюда, чтобы сделать выговор, я лучше вернусь в зал.
— Нет, Оливия, я не позволю тебе устраивать сцену перед людьми. Представь, какие поползут слухи о нас.
— Тебя вряд ли это заботило, когда ты появился в театре с любовницей. Как ты посмел так унизить меня?
Значит, Оливия все видела и вообразила невесть что, подумал Деннис. В эту минуту она показалась ему такой юной и беззащитной, что его гнев и раздражение моментально улетучились. Деннис улыбнулся и посмотрел в ее прекрасные изумрудные глаза.
— Я принимаю твой упрек, но позволь все объяснить.
— Не хочу ничего слушать.
Деннис схватил Оливию за локоть, когда она повернулась, чтобы уйти.
— Нет, выслушай! Я примчался в Лондон сразу же за тобой и встретился с адвокатами и с дядюшкой. Потом мы отправились с ним в театр, и Тереза вошла к нам в ложу, чтобы познакомиться с дядей. Ее визит слишком затянулся, но не мог же я вытолкать ее взашей на глазах у всех! Поверь мне, все было именно так. — Деннис улыбнулся, в его глазах появилась злая насмешка. — Но почему ты так возмущаешься, Оливия? Разве не ты требовала, чтобы я помирился с ней?
— Да, черт возьми, но не стоило это делать достоянием сплетников!
— Все вышло само собой, Оливия. И, если хочешь знать, я не навестил тебя перед отъездом в Нортумберленд из-за враждебности, которую ты выказала при нашей встрече в театре. Я счел за лучшее избежать очередной конфронтации.
Глаза Оливии сузились от гнева.
