— Не очень хорошо для твоего самолюбия, но наверняка немало мужчин хотели бы оказаться на твоем месте, особенно если жена, одержимая жаждой мести, — красотка.
Паркер не бросился ее разубеждать, не стал уверять, что в Кори нет ничего хорошего. Этого следовало ожидать. Где это видано, чтобы мужчина выставил себя дураком по доброте душевной?
— Все так, только я не один из них... по крайней мере, не в этом случае. Самое смешное, что, когда она рассказала обо мне мужу, это оживило его интерес к ней. Можно сказать, я совершил благое дело, вернув в их брак страсть. Забавно, правда?
Девон не удивило, что в его голосе слышится подавляемая злоба. Если бы не вновь вспыхнувший интерес мужа, результатом которого стала беременность Кори, Паркер, возможно, был бы сейчас со своей возлюбленной.
— Не повезло тебе.
По-видимому, ей не удалось полностью скрыть свои чувства, потому что горькое отчужденное выражение исчезло с лица Паркера.
— Черт возьми, Девон, как вышло, что мы заговорили о Кори?!
Она коснулась пальцем ямочки на его подбородке.
— Давай разберемся. Ты предложил мне выйти за тебя замуж, затем в подкрепление своей идеи стал перечислять все преимущества супружеской неверности и плавно перешел к подробностям своей несчастной любви к глубоко замужней и на редкость плодовитой Кори.
— Черт возьми, Девон, в твоем изложении это выглядит...
— Скучно?
Паркер задумчиво нахмурился.
— Мне не показалось, что ты скучала.
Он слишком проницателен себе — и ей! — во вред.
— Я хорошо воспитана.
Хмурая складка на лбу Паркера стала еще глубже.
— По-моему, ты сердишься.
— Неужели у меня совсем нет на то оснований? Ты же рассердился, когда я поцеловала Клайва, ты просто пришел в ярость! Необязательно любить человека, чтобы тебе была неприятна мысль, что он любит кого-то еще, — закончила она чуть более пылко, чем хотела.
— Я и не говорил, что ты меня любишь.
Девон охватила паника. Если она не придержит свой глупый язык, то скоро о ее любви узнает весь белый свет!
— Разумеется, не говорил! Ты, конечно, глупый и тщеславный, но не настолько же! — Во взгляде Паркера еще можно было заметить тень подозрения, и Девон спешно сменила тактику. Взяв себя в руки, она проникновенно — и искренне — сказала:
— Если хочешь знать, мне неприятно думать, что ты, прикасаясь ко мне, мечтал о другой женщине... от этой мысли мне просто тошно становится.
Паркер выругался и опустился перед ней на колени. Даже самый бесчувственный чурбан понимает, что не все, что можно обсуждать с лучшим другом, можно обсуждать с любовницей. Означает ли это, что их сексуальная близость будет стоить им близости духовной? Неужели он больше не сможет наслаждаться тем, что рядом с Девон может быть самим собой? Паркер надеялся, что нет.
— Конечно, ангел мой, это отвратительно, но я не думал о Кори.
Он нежно взял ее лицо в ладони и заглянул в блестящие от не пролитых слез глаза. Губы Девон чуть заметно дрогнули, и это привлекло внимание Паркера к их нежной пухлости.
— Честно говоря, когда я лежал в постели с тобой, то не мог думать ни о ком и ни о чем другом.
Только сумасшедший или последний мерзавец может, занимаясь любовью с женщиной, думать о другой женщине. Паркера вдруг осенило, что ему не нужно было стараться сосредоточиться: когда он занимался любовью с Девон, в его голове просто не осталось места для посторонних мыслей, все его чувства были полны Девон. В его глазах мелькнула растерянность.
— Я полюбил Кори... — Странно, почему его голос звучит так, словно он оправдывается? — И что мне это дало? Ничего, кроме боли! Я никогда, понимаешь, никогда, — его голос шел из самого сердца, — не хочу испытать нечто подобное снова. То, что есть у нас с тобой, — гораздо лучше. Во-первых, фантастический секс, хотя, вероятно, так будет не всегда, — честно признал Паркер, — страсть не вечна. — Внезапно он вспомнил ее гибкое тело, извивающееся под ним, и дал себе слово сделать все, что в его силах, чтобы их страсть не угасала. — Но мы всегда будем друзьями. Что может быть лучшим фундаментом для прочного брака? Иногда решение проблемы настолько простое, что его не замечаешь.
Главное, чтобы он больше не делал никаких открытий! — подумала Девон. Чем дольше он будет пребывать в неведении относительно моих истинных чувств, тем лучше. А может, он передумал насчет брака? Энтузиазм Паркера стал казаться Девон несколько вымученным.
— Если ты хочешь поговорить о Кори, я не против, — солгала она.
— Да не хочу я о ней говорить!
— Я тебя понимаю.
— Завидую.
— Я догадываюсь, почему тебе хочется, чтобы все было просто, — ты многое пережил. Но неужели ты не понимаешь, Паркер, что, если мы поженимся, все еще больше усложнится? Пока все остается, как есть, любой из нас в любое время волен уйти.
Паркер сжал кулаки.
— Ах, вот как! Ты готова отдать Джонни старику, лишь бы только не связывать себе руки на случай, если подвернется более подходящий партнер по сексу?
Девон отчаянно замотала головой.
— Такое только тебе могло прийти в голову! Ловко ты выставил меня законченной эгоисткой!
Паркер закрыл лицо руками, посидел так некоторое время, потом запустил пальцы в свои темные густые волосы и наконец посмотрел на Девон.
— Извини, ты права. — Легкость, с которой он признал свою ошибку, пошатнула решимость Девон куда сильнее, чем любые доводы. — Просто я знаю, каково ребенку расти в доме, где он никому не нужен. Вместе мы сможем дать Джонни семью, в которой он будет чувствовать себя желанным.
Девон протянула руку и погладила его по щеке.
— Ты говоришь очень правильные вещи, Паркер.
Он слегка смутился.
— Я говорю искренне.
— Верю тебе, только... — Чувства, переполнявшие Девон, мешали ей говорить.
— Девон, мы сможем сделать наш брак удачным, я знаю, что сможем.
— Ради Джонни?
Если бы она не знала заранее ответ на этот вопрос! Паркер отвел глаза.
— Девон, я не большой мастер по части самопожертвования.
— Но ты даже не пытаешься сделать вид, будто хочешь на мне жениться!
Паркер взял ее руки в свои и пожал плечами.
— А что, я должен?
— По-моему, ты перенял дурные привычки политиков, у которых берешь интервью, — с досадой сказала Девон. — Ты стал таким же изворотливым.
— Не понимаю, что ты имеешь в виду.
Паркер олицетворял собой оскорбленную невинность. Девон фыркнула.
— Не играй со мной в эти игры, если ты будешь и дальше отвечать вопросом на вопрос, я тебе больше ни слова не скажу.