— Да, — тихо сказала она и провела ладонями по юбке. Джеймс понял, что у нее вспотели ладони. Ведь я только вчера все узнала. Неужели ты думаешь, что в ту ночь я могла спать безмятежным сном невинного младенца?
— Нет. Конечно, нет. — Ему хотелось обнять Эмили, крепко прижать к себе и забыть обо всем остальном. Но он не может. Жизнь продолжается, и на свете всегда найдутся люди, с которыми придется бороться. — Нам нужно не встречаться некоторое время.
В глазах Эмили вспыхнул гнев.
— Почему? Чтобы ты мог спокойно уехать из города? Исчезнуть без следа, ничего не сказав мне?
— Я не уеду, — твердо сказал Джеймс. Райдер обвинил его в трусости, и ему предстоит доказать инспектору, что это не так. Он не скроется от женщины, которую любит всей своей преступной душой.
Но было бы низко воспользоваться любовью Эмили к нему. — Я знаю, что, если мы останемся вместе, ты наполнишь радостью и добром мою жизнь, но разве ты можешь сказать то же самое обо мне?
— Джеймс…
Он не стал слушать ее протесты.
— Иди домой, Эмили. Навести друзей, поболтай с коллегами, перелистай семейный альбом, положи цветы на могилу твоих родителей, — Джеймс умолк, чтобы придать особый вес своим словам. — А потом представь свою жизнь без всего этого.
Эмили поежилась, и он почувствовал, какое потрясение она испытала.
— Ты хочешь, чтобы я представила, будто кладу цветы и на твою могилу? Мне нужно подумать об этом?
— Ты уже… — тихо произнес Джеймс, когда Эмили отвернулась, чтобы скрыть слезы, — ты уже думаешь об этом.
Кори трусил рядом с Эмили, держа по букету цветов в каждой руке. Он, конечно, не понимал, почему сестра грустит уже целую неделю, но не отходил от нее ни на шаг. Они со смехом рассматривали старые фотографии, на которых он был запечатлен младенцем. Сейчас они пришли на кладбище, где были похоронены родители.
Эмили не видела Джеймса больше недели, но каждую бессонную ночь она проводила в мыслях о нем, вспоминая слова, которые он сказал ей на прощанье. Она повторяла себе, что у нее нет никаких сомнений. Ее не пугает мысль о том, что ей, возможно, придется покинуть Силвер-Вулф, и будущее, в котором Джеймс займет постоянное место, не страшит ее. Но мысль о том, что бандиты хотят убить его, не давала ей ни минуты покоя, преследуя, как навязчивое привидение.
Кори поднял голову и посмотрел на нее, и Эмили коснулась его плеча.
— Это здесь, — тихо сказала она. Остановившись у двух мраморных надгробий, она подумала, какое впечатление произвел бы Джеймс на ее родителей.
Ее возлюбленный. Бывший заключенный. Человек, который когда-то был членом преступной организации.
— Они могут нас видеть, Эмили?
— Кто? Мама и папа? — Она опустилась на колени и почувствовала холод мрамора. Что, если преступники будут пытать Джеймса? Что, если он умрет от потери крови? — Да, Кори, могут. Они наблюдают за нами с небес, — сказала Эмили брату, подумав, что родители смотрят, как она борется за мужчину, которого любит.
Кори положил цветы на каждую могилу и взглянул на небо.
— Они могут видеть нас только здесь?
— Нет. Они видят нас, где бы мы ни были.
— Даже если я плохо веду себя?
Эмили ласково улыбнулась.
— Ты всегда хорошо ведешь себя. Разве нет?
— Не-е-ет. Иногда я плохой. В последний день перед каникулами я обозвал дурой Сузи Лири, а потом мы со Стивеном бросили бумажные полотенца в унитазы, хотя мы знали, что этого делать нельзя, потому что от этого они забиваются.
Не зная, как реагировать на признания брата, она молча посмотрела на него. Ветерок шевелил его золотистые волосы, и россыпь веснушек сияла на курносом носу.
— Почему же ты обозвал Сузи Лири дурой?
Кори состроил рожицу.
— Потому что я нравлюсь ей.
— Так, как мальчики нравятся девочкам?
— Угу. Это глупо.
— Когда ты подрастешь, это не будет казаться тебе глупым. Ты почувствуешь, что это даже приятно, сказала Эмили. Приятно? Она вынула ромашку из букета, положенного на могилу матери, и подумала о Джеймсе. — Когда ты увидишь Сузи в следующий раз, тебе придется попросить у нее прощения.
Кори недовольно поморщился.
— А что нам делать с унитазами? Тоже попросить у них прощения?
Эмили отрицательно покачала головой, и они расхохотались. Она знала, что в этот момент, когда они так по-детски глупо смеются, их родителям тоже становится весело.
— Пойдем? — предложила Эмили, когда они несколько минут молча посидели у дорогих им могил.
Кори кивнул и поднялся. Когда они шли по лужайке, он заметил, что в руке она держит ромашку.
— Что ты собираешься делать с ней?
Эмили посмотрела на цветок.
— Подарю ее Лили Мэй.
— Той леди, у которой работает Джеймс?
— Да.
— Ты и Джеймса увидишь?
— Нет. Не сегодня, — Эмили знала, что он старается держаться от нее на расстоянии. — Мы с Лили Мэй собираемся на пикник.
— Поосторожнее на солнце, Эмили!
Растроганная его заботой, она потрепала его по голове.
— Я намазалась кремом, и в машине у меня есть шляпа. Кроме того, мы постараемся расположиться в тени.
— А мы со Стивеном сегодня будем помогать его маме печь пирожные. Она думает, что вы с Джеймсом должны пожениться. Я тоже так думаю. И Стивен так считает. Мы хотим, чтобы у нас были костюмы и галстуки-бабочки и чтобы мы ели торт и другие вкусности.
Эмили почувствовала комок в горле.
— И только поэтому ты хочешь, чтобы мы с Джеймсом поженились?
— Нет, — Кори на ходу подобрал с земли упавший с дерева лист. — Мне бы хотелось, чтобы он стал моим папой. Или братом. Или… внезапно он растерялся. — Кем бы он стал, если бы ты вышла за него замуж?
Моим мужем. Моим возлюбленным. Спутником на всю оставшуюся жизнь. Человеком, которого хотят убить бандиты. Господи! Как можно остаться с ним и выносить эту страшную боль, живя в вечном страхе?
Эмили не ответила на вопрос Кори и перевела разговор на приготовление пирожных. Подвезя брата к дому Стивена, она направила машину к Лили Мэй. Пожилая дама жила на ранчо, окруженном зарослями деревьев.
Лили Мэй встретила ее на пороге, держа в руках графин с только что приготовленным лимонадом.
Эмили протянула ей цветок, и Лили Мэй, отломав длинный стебель, воткнула ромашку за ухо.
— Вы готовы?
— Конечно!
Им не пришлось долго искать подходящее место для пикника. Они расположились на опушке рощи, в тени высоких деревьев. Эмили распаковала корзину со снедью, и Лили Мэй с довольным вздохом опустилась на одеяло, которое они расстелили на траве.
