— Почему ты не позвонил в полицию? — спросила Эмили. — Что помешало тебе сообщить о запланированном нападении?
— У меня не было времени. Весь день я был с Хэллуэем и киллером. К тому же я не мог избавиться от ощущения, что все это нереально и просто не может произойти.
У Эмили заколотилось сердце.
— Но произошло.
— Да, но я завалил свою роль, не выполнил работу, которую мне поручили. Кто-то из окружения Гиббонса заметил машину с киллером и бросился в погоню, и я не врезался в преследователя. Мне хотелось, чтобы убийца, подосланный Хэллуэем, попался.
Эмили посмотрела на Джеймса. В его глазах были боль и раскаяние.
— Нет. Я так дьявольски нервничал, что сделал слишком резкий поворот, из-за которого все-таки произошла авария. В меня врезалась машина, за рулем которой сидела какая-то пожилая дама, и кто-то подрезал парня, преследовавшего киллера, — с сожалением произнес Джеймс. Наклонив голову и нахмурившись, он внимательно рассматривал едва заметное пятнышко на ковре. — Я остался на месте происшествия, чтобы дать показания полицейским.
Я вел себя как случайный свидетель, попавший под перекрестный огонь. Тогда полицейским не пришло в голову, что я замешан в этом деле, и я ничего не сказал им.
Эмили поднялась с кровати, чувствуя, как ее сердце постепенно возвращается к нормальному ритму.
— Ты признался потом.
— Да, когда ФБР предложило мне сделку, Джеймс поднял голову. — Разве нормальный человек может совершить такое? Я просто ублюдок.
Эмили потянулась к нему, но Джеймс отшатнулся. Он не позволит ей дотронуться до него. Ему нет прощения.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Джеймс с трудом понял, что происходит. Несмотря на содеянное им, Эмили все еще любит его.
Однако ее верность и нежность, которые покорили его сердце, только доказывают, что он недостоин ее.
— Не отталкивай меня, — взмолилась Эмили. — Не сейчас.
— Как ты можешь любить меня после того, что ты узнала обо мне?
— Но разве я должна наказывать тебя, Джеймс?
Быть судьей и присяжными? Ты заплатил за свои грехи. Ты отбыл тюремное заключение. Ты выступил как свидетель обвинения.
И молил создателя о прощении, подумал Джеймс, но почему-то мне кажется, что этого недостаточно.
— Ты представляешь, какой будет твоя жизнь, если ты свяжешь ее с моей?
Эмили пристально посмотрела ему в глаза.
— Я хочу узнать это.
— Ты не должна идти на такой риск. Подумай хорошенько, кто я. — С этими словами Джеймс неуверенно опустился стул, чувствуя, что у него подгибаются колени, и протянул руку за полупустой бутылкой пива, которую он оставил на столе. Пиво было теплым, но он сделал большой глоток, не ощущая его вкуса. Моя жизнь — это сплошная ложь. Когда я в последний раз встретился с сестрой, я попрощался с ней навсегда — она не узнала о том, что мне предстоит отбывать срок. Я не сказал ей об этом. Она думала, что Программа защиты свидетелей просто немедленно переменит мне место жительства.
— Почему ты не сказал ей? — вырвалось у Эмили. Чтобы она не беспокоилась о тебе? В этом нет ничего плохого.
— Я всегда лгал, — возразил Джеймс. Он отставил бутылку в сторону, хотя у него пересохло во рту. Я скрыл от жены, что был замешан в убийстве. Она знала, что я хочу выйти из банды ее отца, но у меня не хватило смелости признаться, что заставило меня выступить против них.
— Ты пощадил ее чувства. Ты…
— Я пощадил свои чувства, — резко возразил он. Я боялся, что она оставит меня, если узнает правду.
— Но у нас все по-другому. Со мной ты был честен.
— Я едва не уехал. Если бы инспектор из Программы дал свое согласие на переезд, меня бы сейчас здесь не было. Я бы отсиживался в безопасном месте, дожидаясь перевода.
Эмили была потрясена. Она сделала шаг назад.
— Как ты мог? Как такая мысль могла прийти тебе в голову?
— Я боялся, что ты разлюбишь меня. Меня пугало, что я все равно потеряю тебя.
— Но это же не так! — Эмили широко развела руками. — Я здесь. С тобой.
— Подумай, Эмили. Представь, каково быть моей женой. Задумайся, что произойдет, если возникнет угроза моей безопасности и Программе придется перевести меня отсюда. Ведь тебе тоже придется уехать, изменить имя, стать другим человеком.
Эмили сложила руки на груди, чтобы скрыть легкую дрожь, пробежавшую по телу, и он понял, что ее мысли не заходили так далеко.
Джеймс безжалостно продолжал:
— Если это произойдет, ты никогда больше не увидишь Дайану. Кори потеряет Стивена, своего лучшего друга. Черт, ты даже не сможешь навестить могилы своих родителей! Или хранить их фотографии. Тебе придется расстаться со всем, к чему ты привыкла, со всеми воспоминаниями, связанными с твоим детством.
Эмили судорожно вздохнула. Ей было нечем дышать.
— Но если твоей безопасности ничего не будет угрожать? Мы могли бы остаться здесь навсегда.
Мы могли бы…
Джеймс не дал ей договорить.
— Я не стою такого риска. Ты сама хороню знаешь, черт подери, что тебе не нужно подвергаться опасности из-за такого человека, как я.
— Это нечестно, — с жаром возразила Эмили. Неужели ты ждешь, что я разлюблю тебя и позволю уйти из моей жизни?
— Может быть, нет. Но ты живешь не в сказке, так что задумайся над моими словами. Подумай, что будет лучше для Кори.
— Почему ты так говоришь?
— Потому что ты можешь пострадать из-за меня, объяснил он. — До сих пор все, чего я хотел, — чтобы ты любила меня, приняла меня таким, какой я есть, и простила меня за преступления, которые я совершил.
Но сейчас на карту поставлены более важные вещи твое будущее и благополучие твоего брата.
— Ты сказал, что банда не причинит ему вреда.
Ты уверял меня, что он в безопасности.
— Так и есть. Но что будет с ним, если меня убьют? Что он почувствует, если однажды киллер всадит мне пулю в спину?
Эмили снова задрожала.
— Не говори так, прошу тебя!
— Почему? Черт подери, ты же прекрасно знаешь, что это может случиться! — Джеймс поднялся со стула и испытующе посмотрел на нее. — Прошлой ночью ты очень плохо спала. Почему ты стонала и металась в постели всю ночь?
Эмили отвела глаза. Он проследил за ее взглядом. Огненный шар солнца пламенея клонился к горизонту.
— Я беспокоилась.
— О чем?
— О тебе, — призналась она.
— Потому что меня пытаются убить?
