Черт побери, Люсьен совсем не хотел, чтобы ситуация становилась еще ужаснее, но ребенок был важнее их желаний. Вне зависимости, что об этом думает ее светлость, этот мальчик или эта девочка будет расти, зная, что такое любовь обоих родителей. Он использует эту возможность, чтобы доказать свою способность быть отцом. И он сделает все, чтобы сохранить жизнь матери и ребенку.
– Ну, дружище, что теперь? – спросил Найлз. – Ты готов отказаться от этой затеи с женитьбой?
Люсьен повернулся и запустил в друга предназначенным для невесты букетом.
– Нет. Мне нужно придумать, как заставить ее стать моей женой. Но я не знаю, что мне делать.
– А с какой стати она должна хотеть выйти замуж за такого неотесанного мужлана, как ты? – усмехнулся Найлз.
Люсьен не видел в этом ничего смешного.
– Она беспокоится о том, что будут говорить люди. Подумать только, ее первый муж всего месяц как в могиле, а она уже снова выходит замуж. – Он тяжело вздохнул. – Я понимаю ее, но и она должна кое-что понять.
Найлз улыбнулся:
– Друг мой, ты только что разрешил эту проблему.
– Каким образом? – удивился Люсьен.
– Она боится, что о ней станут судачить, не так ли? – После того как Люсьен кивнул, Найлз продолжил: – Все, что тебе нужно, это запугать ее более страшным скандалом.
– Я тебя не понимаю.
На лице Найлза было написано невероятное терпение.
– Это значит, что нужно запугать ее светлость таким скандалом, на фоне которого свадьба до окончания траура покажется ей сущим пустяком.
Так просто, подумал Люсьен. И он навсегда останется в ее глазах гнусным ублюдком. Но зато он получит и ее, и ребенка.
– Иногда тебе приходят воистину гениальные мысли, приятель, – сказал Люсьен, похлопывая друга по плечу. – Я знаю, каким скандалом можно ее запугать.
На его лице сияла торжествующая улыбка, когда он направлялся в библиотеку, чтобы написать Серине письмо.
Как и рассчитывал Клейборн, угроза заставила леди Уоррингтон явиться в его дом на следующий день ровно в восемь часов вечера. Она выполнила все, о чем он просил ее в своем письме.
Люсьен находился в своем кабинете, когда услышал ее голос. Спустя несколько минут Холфорд распахнул дверь, и Серина вошла.
Клейборн увидел, что щеки ее раскраснелись, а в нежно-голубых глазах сверкают недобрые искры. Господи, как она была прекрасна, даже несмотря на траурный наряд.
– Как вы посмели? – возмущенно воскликнула она прямо с порога. – Это не что иное, как шантаж! – добавила Серина, протягивая Люсьену его письмо.
Он отставил в сторону бокал с бренди, поднялся, подошел к двери и закрыл ее.
– Я прекрасно это понимаю, – сказал он спокойным голосом. – Если вы соблаговолите присесть, я все объясню вам.
– Вы не сможете сказать ничего, что послужило бы вам оправданием! – выпалила герцогиня, сжимая руки в кулаки. – То, что вы написали, просто возмутительно, нечестно и…
Люсьен протянул руку, чтобы успокоить ее, но она резко отпрянула в сторону.
– Не смейте дотрагиваться до меня. Ни сейчас, ни когда бы то ни было!
Он почувствовал, что тоже начинает сердиться, но решил обуздать свои эмоции и дать ей первой выплеснуть гнев.
– Как вы могли угрожать мне подобными вещами? – продолжала она. – Только самый последний негодяй мог осмелиться использовать собственного ребенка для того, чтобы меня шантажировать. Вы пишете, что сделаете тайну его зачатия достоянием всего общества, причем используете для этого такую известную сплетницу, как леди Джерси!
– Серина…
– Вы представляете, в каком положении я окажусь, если об этом станет известно? – не унималась она. – Что значат несколько строк в газете, извещающие весь Лондон о том, что я – падшая женщина, а мой ребенок – незаконнорожденный?
Люсьен тяжело вздохнул:
– Я готов на все, лишь бы вы встали рядом со мной у алтаря.
– Неужели вы думаете, что я опорочу память своего мужа и выйду замуж менее чем через месяц после его смерти? – спросила она, задыхаясь от гнева. – Конечно, ведь вам все равно, что обо мне будут говорить в свете.
Люсьен схватил свой бокал и залпом осушил его, даже не почувствовав вкуса.
– Мне казалось, что вчера я ясно изложил вам причины, по которым нам необходимо вступить в брак как можно раньше. Это ваша защита и воспитание нашего ребенка. Вы не пришли, но я предупреждал вас, что последствия будут весьма неприятными. – Он указал на письмо, которое она все еще сжимала в руке. – Это и есть те последствия, о которых я говорил, ваша светлость.
Она скомкала письмо и бросила его в Люсьена. Бумага ударилась о его грудь и упала на пол.
– Вы – эгоистичный негодяй! Лишь один раз, один только раз, – почти кричала она, подняв вверх указательный палец, – я поступилась своими моральными принципами, а вы хотите, чтобы общество навсегда навесило на меня ярлык женщины, которая достойна своей матери!
Ее мать? Смысл этих слов до сих пор оставался для него загадкой.
– Я не понимаю, о чем вы говорите, – сказал он, наклоняясь, чтобы поднять письмо. – Я хочу воспитывать своего ребенка и сохранить вашу жизнь достаточно долго, чтобы вы успели хотя бы выносить его. И я ничего не знаю о вашей матери.
Она горько рассмеялась:
– Леди Аббингтон известна всем, кроме вас. Всю свою жизнь я старалась вести себя так, чтобы ничем не походить на нее, а вы готовы разрушить все это при помощи одной ничтожной сплетни! – В ее глазах он увидел искреннее негодование. – Лучше бы мне никогда не встречаться с вами!
Чувствуя, что теряет над собой контроль, он приблизился к Серине и схватил ее за руку.
– Но вы встретились со мной, – произнес он тихим, но полным угрозы голосом, – и эта встреча была довольно бурной, если мне не изменяет память. Никакие сожаления не изменят того, что произошло. Вопрос состоит в том, станете ли вы моей женой или пройдете через то испытание, которое ждет вас в случае отказа.
– У меня нет выбора, – ответила она. – Если я откажусь, то в глазах людей стану такой же падшей женщиной, какой была моя мать. Ведь вы действительно выполните то, о чем написали, не так ли?
– Вы не ошиблись, – сухо произнес он.
– Ничего другого я от вас не ожидала.
– Прекрасно, – усмехнулся он. – Как насчет брачного договора?
Серина возмущенно отвернулась.
– Сайрес оставил свои деньги мне, и я не отдам их вам, чтобы вы их растратили.
Он еще сильнее сжал ее руку.
– Мне не нужны его деньги. Они принадлежат вам, и вы вольны распоряжаться ими как угодно. Я готов засвидетельствовать это письменно.
