Что это, черт возьми, она делает?
— Ваш ход, мистер Райдер!
Слова прозвучали с подчеркнутым терпением.
Ему еще никогда не приходилось бывать в такой шумной и радостной неофициальной обстановке. Дети перестали быть с ним осторожно-вежливыми и вскоре уже издавали победоносные кличи, если удавалось «отправить его порыбачить», или весело шумели, когда удавалось отобрать у него карту.
Они, словно щеночки, кувыркались на нем и на всей кровати.
Люси, которая была слишком мала, чтобы играть, чувствуя себя собственницей, выбрала для себя место на коленях у Нэша. Она с напряженным вниманием следила за каждым ходом, радовалась, если он выигрывал карту, и огорчалась, если не удавалось составить пару. Причем с выигранными картами она не хотела расставаться даже после того, как игра была закончена.
Время от времени он бросал взгляд на Мэдди. Она сделала нечто вроде диска из соломы, и теперь закручивала его края, постукивая деревянным молотком, чтобы придать нужную форму. Потом она укладывала следующий завиток из соломы, скрепляя каждый завиток нарезанными ветками кустарника и крепко сшивая между собой с помощью шила и шпагата.
Наверное, это была трудная работа. Мэдди время от времени морщилась, когда прутья кололи руки.
— Этот нож — опасная штука, — сказал он, заметив, что она укололась в третий раз.
— Дело не в ноже, — сказала она, — а в ежевичных ветках. Я их собрала прошлым летом и, должно быть, не заметила несколько шипов. Это пустяки, ничего серьезного.
— Не могу понять, что вы делаете.
— Я делаю ловушку.
— Что-о?
Дети уставились на него, удивленные его невежеством.
— Ловушку, — как можно отчетливее произнесла Джейн, подумав, что он не расслышал. Заметив, что он так и не понял, она добавила: — Чтобы ловить пчел.
— Пчел? — воскликнул Нэш. — Вы ловите настоящих, живых пчел?
— Ну конечно, — сказала Мэдди, рассмеявшись над его удивлением. — Как еще смогли бы мы получать мед?
Это была ее первая нормальная реакция на его слова после инцидента с дневником, и Нэш решил не упускать удобного случая. К тому же он никогда еще не встречал леди, которая занималась бы бортничеством.
— И они вас не жалят?
— Довольно редко. А когда вынимаю соты, конечно, применяю дым.
— Дым?
— Он их успокаивает.
— Вы пользуетесь дымом, чтобы поймать их в эту штуку? Каким образом?
Объяснять ему принялся Джон:
— Каждую весну мы ходим в лес искать пчелиные рои, а когда находим, говорим об этом Мэдди. Она приносит ловушку и сбивает в нее пчел...
— Но мы не применяем дым в лесу, — сказала Джейн.
— Потом мы приносим ловушку, полную пчел, домой, — сказал Генри, явно стараясь сократить объяснение до минимума. Ему не терпелось продолжить карточную игру.
— А потом пчелы целое лето делают для нас мед, — закончила Джейн. — И воск.
Нэш был потрясен.
— Вы ловите диких пчел? Голыми руками?
Все они весело рассмеялись.
— Новый рой обычно бывает неагрессивен, — объяснила Мэдди. — К тому же я обязательно надеваю вуаль и перчатки.
Он посмотрел на маленькие умелые руки, изготовившие улей из мокрой соломы, ежевичных прутьев и шпагата. Мэдди Вудфорд специализировалась на изготовлении полезных вещей из ничего. Она необыкновенная.
Скоро Люси устала. Она прижалась к его груди, зевнула во весь рот и, поерзав, устроилась на его руках и заснула. Остальные дети притихли, когда он их об этом попросил, но ненадолго. Люси умела спать, не обращая внимания на шум.
У него никогда прежде не засыпал на коленях ребенок. Ощущение было необычное: тебе полностью доверяли.
Он взглянул на Мэдди, чтобы узнать, заметила ли она это, но она склонила голову над ульем, закрепляя последний виток. Она встала, устало потянулась, потом навела порядок: смела в совок остатки соломы и ежевичных прутьев и бросила все это в огонь.
— Когда закончите игру, ложитесь спать, — сказала она детям, собрала детские ночные рубахи и развесила перед огнем, чтобы согрелись.
— Я возьму Люси.
Мэдди забрала у него девочку. Когда она наклонилась к нему, на него пахнуло ароматом ее волос.
Дети умылись, переоделись, причем старшие помогали младшим, а Мэдди раздела сонную Люси. Все это было так уютно, по-домашнему. Такого он еще никогда не испытывал.
— Скажите «спокойной ночи» мистеру Райдеру, — напомнила им Мэдди, и они выстроились возле кровати с отмытыми до блеска мордашками в своих залатанных белых ночных рубашках — демоны картежной игры, превратившиеся в ангелочков.
— Спасибо за отличную игру, сэр, — сказал Джон. — Я получил большое удовольствие, играя с вами. Спокойной ночи.
— Может быть, мы сыграем еще разок, сэр, — сказал Генри. — Возможно; завтра?
Нэш рассмеялся и взъерошил мальчику волосы.
— Возможно.
Генри был ужасно доволен, а сам он вдруг почувствовал, что, как это ни абсурдно, ему льстит просьба мальчика. Кто бы мог подумать, что дети могут оказаться такой приятной компанией?
— Спокойной ночи, мистер Райдер, — сонным голосом сказала Сьюзен. — Приятных сновидений.
— Могу ли я сделать для вас что-нибудь еще, мистер Райдер? — спросила Джейн.
— Нет, благодарю, дорогая моя. А ты, оказывается, настоящий демон, когда играешь в карты?
Она покраснела с довольным видом.
Он улыбнулся.
— Это комплимент, — объяснил он. — Уж ты заставишь какого-нибудь парня поплясать под свою дудочку, когда станешь старше.
Она с недоверием взглянула на него.
— Я?
— Да, озорница, ты, — сказал он и легонько прикоснулся к ее щеке. — Спокойной ночи, Джейн.
Она чуть помедлила, что-то пробормотала, поднялась до половины лестницы, потом снова спустилась, чтобы пожелать ему доброй ночи.
— Желаю вам самого хорошего сна и самых приятных сновидений, мистер Райдер, — сказала она. Глазки у нее блестели.
Мэдди с крепко спавшей у нее на плече Люси стояла у подножия лестницы, наблюдая за этой сценой. При слабом свете свечи он не мог разглядеть выражение ее лица. Джейн взбежала по лестнице мимо нее, но она продолжала стоять.
— Что случилось? — тихо спросил он. — Я сделал что-нибудь не так?
— Нет, — сказала она и, поднявшись на две ступеньки, оглянулась. — Очень мило, что вы сказали это Джейн.
Потом она повернулась и понесла Люси наверх. Там она укроет их одеялами, расскажет какую-нибудь историю на сон грядущий и, поцеловав, пожелает спокойной ночи.
