— Когда ты прочел о помолвке Локвуда и понял, что теперь он тебе не опасен, ты решил снова попытаться склеить наш брак. Но я сказала тебе о ребенке, и ты сразу подумал…
— Не надо! — простонал он. — Наверное, я просто сошел с ума от ревности. Теперь ты знаешь, почему я согласился на развод.
Сара улыбнулась и медленно, отчетливо сказала:
— Я не хочу никакого развода. И никогда не хотела. Я люблю тебя, ты мне нужен и если ты мне не веришь… — У нее перехватило дыхание. — И если ты еще раз повернешься ко мне спиной, я…
Она не могла найти слов, чтобы придумать угрозу пострашнее. Ей хотелось плакать и смеяться одновременно.
На лице Дэвида промелькнула целая гамма чувств: сомнение, удивление, и, наконец, открытая радость.
— Правда?
Он, казалось, не верил своим ушам.
Сара бросилась в его объятия. Слушая невнятные ласковые слова, она рассказывала Дэвиду, когда и как обнаружила, что любит его.
Солнце миновало зенит, тихий теплый вечер опустился на землю, а они все сидели, обнявшись, как будто боялись снова потерять друг друга.
Эпилог
Сара полулежала в шезлонге и с улыбкой наблюдала за тем, как маленький Эдди пытается поймать бабочку, неуклюже переступая пухлыми ножками.
Темноволосый и синеглазый, очаровательный малыш так походил на отца, что ей иногда становилось не по себе.
Она усмехнулась, вспомнив свои мечты о том, чтобы дети были похожи на нее. Она тогда так злилась на Дэвида…
Боже, как они были слепы! Мучили друг друга, наматывая в клубок обиды и претензии, и не замечали того, что было ясно всем. Они так любили друг друга и так страдали.
Что за ирония судьбы! Ведь Марк Локвуд послужил невольной причиной ее счастья. Впрочем, даже если бы не было всей этой мерзкой истории, что-нибудь да привело бы ее к Дэвиду. Они ведь были просто предназначены друг для друга. И этот странный брак по расчету был лишь вывеской. На самом деле они оба в глубине души стремились объединить свои судьбы.
А страдания, выпавшие на их долю в первые месяцы совместной жизни, только укрепили и закалили взаимную любовь.
