– Есть, вот она!
И он вытащил облепленную землёй коробку, которую Алые коварно зарыли в самом дальнем углу.
Андерс и Ева-Лотта побросали свои лопаты и кинулись к Калле. Ева-Лотта заботливо вытерла коробку носовым платком, а Андерс достал ключ, висящий у него на груди. Коробка показалась им на удивление лёгкой. А вдруг Алые подобрали ключ и спёрли часть их сокровищ? Надо проверить это. Они открыли коробку.
Но никаких тайных бумаг и сокровищ там не оказалось. В коробке лежала только бумажка, на которой мерзким почерком Сикстена было написано:
Копайте, копайте! Продолжайте в том же духе! Вам осталось прорыть всего лишь несколько тысяч километров, и вы попадёте в Новую Зеландию.
Можете там и оставаться!
Белые розы задыхались от ярости. А из-за кустов послышался восторженный хохот, и вслед за ним появились Сикстен, Бенка и Йонте.
– Негодяи, куда вы подевали наши бумаги? – крикнул им Андерс.
Сикстен хлопнул себя по коленкам и долго ещё хохотал, прежде чем ответить.
– Слепые курицы! – сказал он. – Сдались нам ваши паршивые бумажонки. Да они лежат у вас в комоде вместе с прочим хламом. Эх вы, ничего не слышите и не видите!
– Куда им, они ведь копают, – заметил Йонте с довольным видом.
– Ну и здорово же у вас это получается! – восхищался Сикстен. – Вот папка-то обрадуется, что ему не придётся больше ворчать на меня за эти клубничные грядки! А то мне что-то неохота копаться там в такую жару.
– Где уж, ты ведь так усердно Мумрика откапывал, что у тебя, наверное, до сих пор на руках волдыри, – поддел Сикстена Калле.
– Это вам даром не пройдёт, господа, – посулил им Андерс.
– Да уж будьте уверены! – подхватила Ева-Лотта.
Она встряхнула испачканный носовой платок и сунула его в карман.
Но что это?.. На самом дне кармана лежала какая-то бумажка… Ева-Лотта вынула её и посмотрела. Вверху стояла надпись: «Вексель». Ева-Лотта рассмеялась.
– Нет, вы видали что-нибудь подобное! – воскликнула она. – Вот он, тот самый вексель! Выходит, он лежал у меня в шкафу всё время, пока они там в Прериях ползали за ним по кустам! Ну, что я говорила – есть в этих векселях что-то ужасно глупое.
Она рассмотрела бумагу поближе.
– «Клас», – прочла она. – Совершенно верно. А он, кстати, очень красиво расписывается. – И Ева-Лотта скомкала вексель и бросила в траву, где его подхватил лёгкий летний ветерок. – Теперь уж его арестовали, так что всё равно, какая у него подпись.
Калле ахнул и бросился во всю прыть за драгоценной бумажкой. Он с упрёком посмотрел на Еву-Лотту.
– Вот что я тебе скажу, Ева-Лотта, ты плохо кончишь, если будешь вот так вот швыряться уликами!
– Дод-а зоз-дод-рор-а-вов-сос-тот-вов-у-е-тот А-лол-а-я рор-о-зоз-а, – неуверенно произнёс Сикстен. – Ведь до чего простой язык, если разобраться!
– Да, это ты теперь говоришь, когда знаешь, в чём дело, – возразил Андерс.
– И вам ещё надо научиться говорить в сто раз быстрее, – добавил Калле.
– А не то чтобы сегодня один слог, а завтра другой, – сказала Ева-Лотта. – Надо строчить, как из пулемёта.
Все рыцари Белой и Алой розы собрались на чердаке, где Алые только что прослушали первый урок разбойничьего языка. Дело в том, что, поразмыслив хорошенько, Белые розы поняли, что посвятить Алых в тайну этого языка – их гражданский долг. Учителя в школе всегда проповедовали, как важно знать языки. Как же они были правы! Что бы делали Андерс, Калле и Ева-Лотта тогда, в Усадьбе, если бы они не знали разбойничьего языка? Калле думал над этим несколько дней и наконец сказал Андерсу и Еве-Лотте:
– Мы не можем допустить, чтобы Алые прозябали в таком ужасающем невежестве. Они же пропадут ни за грош, если когда-нибудь столкнутся с убийцей!
И Белые розы открыли у себя на чердаке курсы по изучению разбойничьего языка.
Сикстен имел твёрдую двойку по английскому, ему бы день и ночь зубрить грамматику, ведь до переэкзаменовки оставались считаные дни, но он понимал, что разбойничий язык для него куда важнее.
– Английский язык почти все убийцы знают, – заявил он, – какой от него прок, а вот без разбойничьего языка никуда.
Вот почему трое Алых часами сидели среди горы мусора на чердаке и упражнялись с завидным упорством.
Урок был прерван появлением на чердаке булочника Лисандера. Он держал в руке тарелку со свежеиспечёнными булками. Отдав их Еве-Лотте, он сообщил ребятам:
– Звонил дядя Бьёрк и сказал, что Мумрик вернулся.
– Кок-рор-а-сос-о-тот-а! – восторженно произнесла Ева-Лотта и впилась зубами в булку. – Пошли в полицейский участок!
– Кок-рор-а-сос-о-тот-а! Так-то так, – сказал булочник. – Только вы теперь поосторожнее с этим Мумриком, слышите?
Все рыцари Алой и Белой розы заверили, что будут просто ужас до чего осторожны. И булочник медленно направился вниз.
– Кстати, могу вам сообщить, что этот самый Клас сознался, – добавил он, прежде чем уйти.
Рыцари Белой и Алой розы опрометчиво бросились в полицейский участок за Мумриком.
– Мумрик… – Бьёрк медлил с ответом. – А Мумрика здесь нет.
Друзья вытаращили глаза от удивления. Как же так? Он ведь сам позвонил и сказал, что Мумрик вернулся.
Дядя Бьёрк серьёзно посмотрел на них.
– Ищите высоко над землёй, – провозгласил он торжественно. – Пусть птицы небесные укажут вам дорогу! Спросите галок, не видали ли они достопочтенного Мумрика.
Юные лица Роз так и расплылись в улыбке. Йонте воскликнул, захлёбываясь от восторга:
– Кок-рор-а-сос-о-тот-а! Борьба продолжается!
– Борьба продолжается! – решительно заявил Бенка.
Ева-Лотта одобрительно посмотрела на Бьёрка: о, форма ужасно шла ему! Полицейский Бьёрк напустил важность на своё мальчишески задорное лицо.
– Дядя Бьёрк, – сказала Ева-Лотта, – не будь вы такой ужасно старый, вы могли бы тоже участвовать в войне Роз.
– Ага. И вы бы тогда стали Алой розой! – подхватил Сикстен.
– Ну уж нет – Белой! – возразил Андерс.
– Избави бог! – отозвался Бьёрк. – Где уж мне такими опасными делами заниматься? Тихая, спокойная работа в полиции больше всего подходит такому старикану, как я.
– Что вы, иногда надо и рисковать! – сказал Калле и выпятил грудь.
