Книга Секрет каллиграфа - Рафик Шами
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 114
— У тебя не тело, а дрожжевое тесто, — сказала она будущей невесте. — Решай сама, девушка: свадебное платье или фисташки с пирожными.
Заказчица покраснела и бросилась вон из ателье. Через десять дней она появилась снова, бледная, но заметно постройневшая.
— Красивым людям одежда не нужна, — рассуждала Далия. — Бог скроил их тела наилучшим образом. Но такие — редкость. Остальным наше искусство помогает подчеркивать достоинства и скрывать недостатки внешности.
Далия работала на швейной машинке «Зингер» с ножным приводом, которой очень гордилась. В распоряжении остальных портних были три старые ручные машинки.
И через много лет после своего бегства Нура часто вспоминала эту загадочную женщину и все то, чему она у нее научилась.
Как-то раз Далия решила рассказать о своей жизни.
— Первого мужа мне, понятное дело, выбрали родители, — вспоминала она. — Оба были заметными фигурами в квартале Мидан. Мать и особенно отец пили много арака. Оба они исповедовали ислам, но считали, что заповеди и запреты создавались для древних людей и давно отжили свой век. Лично я никогда не видела родителей пьяными. Еще со времен турок Мидан славился как квартал мятежников, таким он оставался и при французах. Случалось, его весь огораживали колючей проволокой и полицейские проверяли каждого встречного и поперечного. Если и это не помогало, нас начинали бомбить.
Люди жили тогда теснее и лучше знали друг друга. А мой отец был вроде лидера. Поэтому любого чужака, силой или по доброй воле, приводили к нам в дом. Если ничего подозрительного не обнаруживалось, его привечали как гостя и все соседи готовили ему праздничное угощение. Если же чужак внушал опасения, его вышвыривали вон из квартала или наказывали еще строже. В годы восстания трупы двух шпионов были найдены возле той самой колючей проволоки с приколотыми записками на груди: «Передавай привет Сараю!» Генерал Сарай командовал французскими войсками в Сирии.
Как-то раз в холодный январский день 1926 года — а в стране после восстания против французов летом 1925-го царила полная неразбериха — у нас появился молодой человек из города Алеппо. Он хотел знать, как организована борьба с захватчиками в нашем квартале. Его звали Салах, и он помнил наизусть много красивых стихов.
Увидев меня, он захотел жениться, и отец сразу же дал свое согласие. Мой жених принадлежал к знатному и богатому роду. Салах преклонялся перед мужеством жителей нашего квартала, и отец счел вполне естественным, что он берет в жены его уроженку. Меня, конечно, никто ни о чем не спрашивал. А было мне тогда шестнадцать, и от одного взгляда этого черноглазого, кудрявого мужчины у меня подкашивались ноги.
Далия налила в стакан арака, добавила воды и залпом выпила.
— На свадьбе Салах был ласков со мной весь вечер, — продолжала она. — Пока гости пели и танцевали, он читал мне стихи. Я немедленно влюбилась в него. А когда мы ушли в спальню, Салах запер дверь и улыбнулся, и у меня перехватило дыхание. Я вспомнила, что мать советовала сначала оказывать легкое сопротивление, однако плохо себе представляла, что именно должна делать. Поэтому я сидела и дрожала как осиновый лист. Когда Салах расстегнул на мне платье, я чуть не упала в обморок. «Хочешь арака?» — спросил он. В комнате стояло ведерко с кубиками льда и бутылкой. Я кивнула, решив, что алкоголь добавит мне смелости. Мать говорила также, что он пробуждает желание, благодаря чему можно получить удовольствие и от первой ночи. — Далия снова сделала глоток. — И вот я вылила в себя целый стакан и почувствовала, как шипит во мне спирт, огнем выжигая внутренности. Тем временем Салах уже расстегивал штаны. Мать наказывала мне стонать, как только он прикоснется к моей груди, чтобы дать ему понять, что мне приятно. Если же мне не понравится, я должна была оставаться неподвижной, как кусок дерева. Я и окаменела вся, стоило только Салаху тронуть меня между ног. Все во мне умерло. К тому времени он уже совсем разделся, и я увидела его член, маленький и сморщенный. Я не смогла сдержать смех. Тогда он влепил мне первую пощечину, потому что у него ничего не получалось. Он широко раздвинул мои ноги, как будто посадил на слона. «Боже, какой урод!» — подумала я, глядя на него голого. Вся моя страсть словно вылетела в открытое окно. Он потел и странно пах. Свежими огурцами, что ли… Салах упорствовал в течение нескольких часов, а потом пальцами лишил меня девственности, доказательства которой были наутро представлены ликующим родственникам. Через три недели моего мужа остановили на контрольно-пропускном пункте. Он пытался провезти оружие и был расстрелян. Весь квартал шел за его гробом и клялся отомстить Сараю и французам за Салаха. Взрослые мужчины плакали, как осиротевшие дети. Но я солгу, если скажу, что тосковала по нему. Салах так и остался мне чужим. В тот день мне помог лук. Я думаю, Бог создал лук, чтобы помочь вдовам в трудный час сохранить свое лицо. Родственники утешали меня и опасались за мое здоровье. Я казалась самой себе чудовищем, но сердце мое молчало.
Нура всегда страдала дальнозоркостью, поэтому вдеть нитку в иголку скоро стало для нее проблемой. Так она надела очки. Мать настояла на самых дешевых и уродливых. «С ними ты никого не соблазнишь», — таков был ее аргумент. Нура стеснялась носить очки дома и на улице, поэтому сразу отдала их на хранение Далии. Мать советовала дочери никому не говорить про очки, потому что невестка-очкарик никому не нужна, тем более дальнозоркая.
Далия, напротив, всегда носила очки с толстыми линзами, и Нура очень удивилась, когда однажды она их сняла. Оказалось, что у портнихи большие и красивые глаза, а не маленькие черные горошины, которые она видела за стеклами.
Нура любила несложную, механическую работу, которая давала ей покой и возможность погрузиться в свои мысли. Странно, но она никогда не думала о замужестве, как другие работницы ателье. Она хотела влюбиться в кого-нибудь до безумия, но ничего подобного с ней не случалось. Каков он, мужчина ее мечты? В воображении Нура наделяла его умом своего отца, веселостью мороженщика Рамона, глазами нищего с рынка Сук-аль-Хамидия, страстностью торговца бобами Измаила, голосом певца Фарида аль-Атраша и легкой походкой актера Тайрона Пауэра,[12]которого видела в кино. А потом она шутила сама с собой, что вследствие ошибки монтажа результат мог бы быть и другим, и тогда мужчина получил бы от ее отца невысокий рост, от торговца бобами — круглый живот и лысину, от певца Фарида — пустые глаза и скверный характер — от Тайрона Пауэра.
Как-то раз одна из сотрудниц явилась в ателье вся в слезах и рассказала подругам, что провалила экзамен.
— Что за экзамен? — поинтересовалась Далия.
— Экзамен на невесту, — ответила девушка.
Далия облегченно вздохнула и вернулась к работе.
Эта девушка в тот день с утра убиралась на кухне и варила кофе, после чего ее отправили домой отдыхать. Клиенты не должны были видеть ее заплаканного лица.
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 114
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Секрет каллиграфа - Рафик Шами», после закрытия браузера.