Книга Сделай это - Кора Кармак

Когда я подняла одну ногу, обвивая ею вокруг него, он, наконец, начал действовать.

Рука у меня в волосах потянула вперед, и на полпути он меня встретил.

Все ожидание последних десяти минут сосредоточилось в той точке, где встретились наши губы. Прикосновение было слишком слабым, чтобы в голове начали взрываться фейерверки, но было в этом что-то близкое, как волнение, когда держишь бенгальский огонь — прилив ощущения от движения искр по руке.

Его рот оставался закрытым, и, даже несмотря на то, что я ощущала их вкус несколько раз и раньше, эта тайна убивала меня. Все это было похоже на первый поцелуй.

Он чуть отстранился и прижался своим лбом к моему.

— Спасибо, — произнес он.

Спасибо? Было ли это похоже на «спасибо», но не совсем «спасибо»? Спасибо, но я смотрю фильм, оставь меня в покое?

— За что?

— За то, что даешь мне этот шанс. Я знаю, что ты, должно быть, боишься. Но ты уже сделала мою жизнь необычайно лучше.

Не знаю, актерство ли сделало его таким честным, без боязни показаться уязвимым, или он на самом деле такой. Как бы мне хотелось того же, но я не такая.

— Могу я задать тебе вопрос?

Его рука с волос опустилась на мой подбородок.

— Конечно, — ответил он.

— Почему ты согласился на эту работу? Не то чтобы я не рада, что ты здесь, но ты сам сказал, что был несчастен.

— Да, был… но больше нет.

Он снова наклонился и поцеловал меня, промычав, прижимаясь губами к моим. От моего внимания не ускользнуло то, что он не ответил на мой вопрос, но мне не так важен был ответ, чтобы останавливать поцелуй, особенно, когда его рот, наконец, раскрылся, и я ощутила вкус сладости и мяты, и его дыхание смешалось с моим.

Его язык скользил по моему, а у него под футболкой ожила моя рука, обнимая его сбоку и притягивая к себе до тех пор, пока мой таз не прижался к его бедру. Поцелуй был изумительным и неторопливым, но слишком-слишком медленным.

Мне хотелось большего. Чтобы наши тела слились, а губы впились друг в друга, а не тихонько дразнили. Я не хотела терять контакт с его кожей, но я хотела все контролировать. Моя другая рука оказалась зажата подо мной, подпирая меня сбоку. Поэтому я вытащила из-под его футболки ладонь и положила ему на лицо. Затем прижала его ближе к себе, пытаясь изменить темп. На какое-то мгновение он мне это позволил, наши губы задвигались быстрее, мы тяжело дышали, в то время как наши головы склонялись друг к другу, а губы боролись между собой. И, о Боже, это было так хорошо. Я продолжала, все еще неудовлетворенная происходящим, пока он не приподнялся и не перекатился на бок ко мне лицом. С моих губ сорвался вздох удачи, а потом он взял мою руку, лежащую у него на лице, и начал заводить ее назад, пока она не оказалась у меня за спиной, удерживая ее там и прижимая к нижней части моей спины.

Затем он снова откинулся назад, меняя темп, легко касаясь моих губ, медленно и нежно. Это было безумие. Я попыталась прижаться к нему, но он крепко держал меня сзади, никуда не торопясь. Я в отчаянии застонала.

И он улыбнулся.

— Что такое, милая?

Бесчисленное количество слов готово было слететь с моих губ: некоторые из них бессвязные, но большинство — не очень приятные. К счастью, те, которые я произнесла, выразили все то, что я имела в виду.

— Слишком медленно, — заныла я.

Я действительно ныла.

— Я же сказал тебе, что могу медленно, — сказал он.

— Ты — придурок.

На самом деле это было одно из приятных слов, пришедших мне в голову. Ему даже не хватило вежливости, чтобы обеспокоиться. Он просто рассмеялся. Я извивалась, пытаясь высвободить руки, а он усмирял меня поцелуем, на этот раз немного более жестким, более удовлетворяющим, нежели последний. И в тот момент, когда я уже забыла, из-за чего так расстроилась, он снова отстранился.

Это было нелепо, но я фактически ощущала, что могу расплакаться. Его губы скользнули вдоль моей скулы в то место, ниже уха, которое заставило все напряженные мышцы в моем теле обмякнуть.

— Я и не пытаюсь быть умным, — прошептал он. — Я пытаюсь дать тебе то, что ты хочешь. Мне очень тяжело, когда я позволяю себе действовать, целуя тебя так, как хочется мне. Потому что все, о чем я могу думать в этот момент — это какая на вкус у тебя кожа, и как сильно я хочу снова и снова ее ощущать.

Его губы обжигали мою шею. Зубы слегка покусывали мою кожу, и в порыве мои бедра качнулись вперед, едва коснувшись его. В ответ он простонал, его шепот стал грубым, потеряв всю мягкость.

— Я помню ощущение твоей груди у меня в руке, и то, как ты отреагировала на мои пальцы внутри тебя.

Я закусила губу, чтобы подавить возрастающее в горле всхлипывание. Я хотела, чтобы его руки были на мне. Я хотела, чтобы мы остались без одежды.

— Я думаю о твоем теле подо мной. Я думаю о том, чтобы оказаться внутри тебя. Я думаю об этом, и эти мысли поглощают меня. И действовать медленно — самое последнее, что мне приходит на ум.

Я сдалась. Я не смогла удержать всхлип и почувствовала, что разлечусь на части только от одних его слов.

— Поэтому мне приходится целовать тебя медленно. Пока ты не передумаешь. Так что? Ты передумала?

ДА! Пожалуйста, о Боже, да.

Это было похоже на пытку.

Но глубоко внутри меня раскрывалась причина, захватывая и удерживая меня в своем плену. Что если он попытается заняться со мной сексом, а я снова испугаюсь и все испорчу?

— Нет, я не передумала, — ответила я. А потом добавила: — Ты придурок.

Потому что это была пытка, и, судя по улыбке на его лице, он знал это.

— Хм-м-м… Тогда медленно.