Я расплатилась с таксистом, консьерж открыл мне дверь, и, мандражируя, я назвала, к кому пришла. Он позвонил в квартиру, улыбнулся мне, назвал номер и предложил подняться. Пройдя через вестибюль, я стала ждать лифт. Я улыбнулась девочке, которую мать держала за руку, мы все вошли в лифт, и я нажала семнадцатую кнопку. Девочка со мной поздоровалась, я ей ответила «привет», и лифт остановился на семнадцатом этаже. Я вышла и полетела по устланному толстым ковром коридору. В конце его я увидела машущего мне Спенсера, бросилась к нему и сразу очутилась в его объятиях, Наши губы слились в поцелуе. Я не увидела его квартиры: мы сразу направились в спальню, упали на постель и стали срывать одежду друг с друга. Только сейчас я почувствовала, что мне хорошо, а когда он вошел в меня, я снова чувствовала себя нормально, я чувствовала себя как дома. И когда он сказал мне: «Салли, я тебя люблю», я подумала, что это сумасшествие, но поверила ему и словно перенеслась в другой мир, где все чувства возвышенные. Вся сердечная боль осталась далеко позади.
Глава 18
Я бросила все, чтобы провести ночь со Спенсером. При свете утра, когда я возвращалась в гостиницу на такси, меня снова охватил страх — вчера я так и не позвонила Дагу.
В гостиничном лифте мне вдруг стало смешно. В жизни столько сексом не занималась. Наверное, так проводят медовый месяц, о чем мы и поговорили, когда в полночь поднялись, чтобы приготовить яичницу.
До сегодняшнего утра я не могла представить себя замужней женщиной. В своем воображении мужем я всегда видела совершенно постороннего парня.
Я сошла с ума. Но мне хорошо.
У меня странное чувство, будто меняю собственную жизнь. Словно Спенсер стал для меня спасательным кругом, а до сих пор я жила, плывя по течению.
Никаких сообщений для меня не поступало, и я почувствовала облегчение и даже любопытство от того, что Даг так и не позвонил. Все же отношения наши без обязательств.
Я заказала кофе, йогурт и направилась в душ. Выйдя из душа, подписала чек и сделала звонок.
— Привет, — сказала я.
— Это даже забавно, дорогая, — сказала мать.
— Забавно? Что ты имеешь в виду?
— Хочу сказать, что за последние два дня мы говорили по телефону больше, чем за месяц дома.
— Пусть так, — рассмеялась я. — Я просто звоню узнать, не выкроишь ли ты свободное время для ленча.
— Забавно.
— Мама, я хочу с тобой поговорить. Возможно, попросить совета.
— Знаю. Чувствую по голосу.
— Мама! Пожалуйста, не делай из этого проблемы.
— Скажи когда, дорогая, и я постараюсь освободиться.
— В воскресенье.
— Забито. Завтрак в моем доме. Да, кстати, Салли, сегодня в утренней газете появилась статья. Даже не спрашиваю, как тебе удалось стать соавтором, раз ты не в городе. Рада за тебя. Статья просто взрывная. Меня волнует исчезновение Джонни-Боя. Он был приятным молодым человеком, и твой отец был о нем хорошего мнения. Тебе не кажется?
— Не знаю. Возможно, он просто спрятался, испугавшись, что с ним может случиться то же, что случилось с братом.
— Тогда остается надеяться, что он взял с собой жену и детей.
— Разумная мысль, мама.
Положив трубку, я взяла ручку и сделала для себя несколько пометок. Возможно, Джонни Мейерз замешан в убийстве. Но почему? Судя по компьютерным данным, он строитель в Тампе, работает по индивидуальным контрактам. Ничего грандиозного, только частные дома.
Я взглянула на часы. Половина одиннадцатого. У меня есть еще несколько минут, перед тем как начать прослушивать магнитофонную запись вчерашнего разговора с Касси. Я позвонила Бадди.
— Откуда, черт возьми, ты узнала, что Джонни Мейерз исчез? — спросил он сразу вместо приветствия. — Я полагал, ты работаешь над своим шедевром для журнала.
— У меня времени на все хватает.
— Короче, что ты хочешь, Салли? — спросил он, вздохнув.
— Хочу узнать, как ты думаешь, Джонни убил своего брата?
— Что заставляет тебя так думать?
— Если он боится за свою жизнь, — сказала я, — то, может быть, взял с собой жену и детей, чтобы их спрятать?
— А кто тебе сказал, что они не спрятались?
— Правда? — Я раскрыла рот.
— Я тебе ничего не говорил.
— Кое-что сказал. Мне надо было уточнить.
— До свидания, Салли, — сказал он и повесил трубку.
Я сделала следующий звонок.
— Привет.
Молчание.
— Привет. Где была?
— Писала роман века.
— Видел.
Я поняла, что он имеет в виду «Геральд американ».
— Потрясен, что блестящая нью-йоркская писательница, такая как ты, успевает поработать еще и здесь.
Его голос был мне неприятен, и я решила, что это из-за того, что я не позвонила.
— Как ты там?
— Прекрасно.
— А как сумасшедший Пит?
— Тоже прекрасно.
— Сегодня вечером приеду домой.
— У меня дела вечером.
Прекрасно, если ты себя так ведешь, для меня это только великое облегчение.
Когда я прослушала свою вечернюю запись, мне захотелось умереть. Не могла поверить, что, не просидев там и пяти минут, я расплакалась при первой же встрече с Касси. Такая известная журналистка! Вела себя как школьница. Не представляю, что она могла обо мне подумать.
Слезами горю не поможешь. Остается только взять себя в руки и постараться вести себя как настоящий профессионал.
Пока добралась до «Уэст-Энд бродкастинг», я уже сосредоточилась. Решила сегодня задавать ей вопросы, которые позволят обрисовать ее жизнь, чтобы понять, за что зацепиться.
— Добрый день, — радушно приветствовала она меня, выходя из кабинета и протягивая руку. — Я максимально освободила распорядок дня, Салли, чтобы подольше поговорить с вами.
День был великолепным, а вид из окна офиса просто потрясающим. По Гудзону плыл туристический катер.
— Вот где нам следовало бы быть, — сказала Касси, перехватив мой взгляд, — а не торчать здесь.
— Если хотите…
— Нет, не хочу. Мне некоторое время надо быть здесь.
На ней сегодня белые слаксы и голубая блузка-пуловер, та же нитка жемчуга, что и вчера, но в ушах золотые серьги-обручи. Ее волосы уложены в высокую прическу, и мне стало интересно, как она выглядит с распущенными волосами. И когда она их распускает. Или она этого не делает?
На этот раз я намеренно села в кресло, где она сидела вчера, и стала устанавливать диктофон, сказав, что, если она не возражает, буду задавать вопросы. Я надеялась, что она сядет на диванчик, а я буду смотреть на нее сверху вниз.
