Наконец-то! Сердце ее радостно забилось, но злость не проходила.
— Что он сказал? — наклонился к ней Джеральд.
— Да подожди ты, — резко оборвала его Николь и повернулась к Патрику. — Я тебе не верю!
— Прости, я не знал, как тебе это сказать, но ты моя жена.
Он не знал, как сказать!
— Как это понимать? — спросил совершенно сбитый с толку Джеральд.
— Да можешь ты хоть немного помолчать! — вскипела Николь. Высунув голову из машины, она изобразила крайнее изумление. — Патрик, это так мило с твоей стороны, но больше не нужно притворяться, я все рассказала Джерри. — Патрик с немой мольбой возвел глаза к небу, в холодном воздухе его дыхание поднималось дрожащим белым облачком. — Все нормально, Пэт, — с усилием выговорила она и громко добавила. — О'кей, Джерри, мы можем ехать.
— Черт побери! Николь, остановись! — воскликнул Патрик. — Ты моя жена!
Джеральд снова потянулся к ключу, но Николь шлепнула его по руке.
— Подожди!
— Но ты ведь сама сказала…
— Кажется, ты говоришь серьезно, Патрик, — протянула она.
— Я никогда в жизни не был так серьезен, — пробормотал он.
От этого признания у нее защемило сердце, но она заставила себя изобразить возмущение. Выбравшись из машины, Николь выпрямилась и небрежно бросила через плечо:
— Жди меня здесь, Джеральд. — Она с упреком посмотрела на Патрика: — Как ты мог жениться на женщине и даже не потрудиться сообщить ей об этом?
Ее охватил озноб, но она словно приросла к земле, скрестив на груди руки. Этот человек дорого заплатит за причиненные ей страдания.
Но у Патрика был такой вид, будто его ударили. Его боль передалась ей, разрывая сердце, и Николь собрала последние силы, чтобы преодолеть свою слабость.
— Ну? Что ты скажешь на это? — требовательно спросила она.
Патрик опустил глаза, а когда вновь поднял их, Николь заметила в его взгляде отчаяние.
— Наверное, я ослеп от любви, — прошептал он.
От этого признания весь ее гнев куда-то испарился. Наконец-то прозвучали слова, которые она так мечтала услышать.
— Николь! — позвал Джеральд. — Что происходит?
Она не обратила на него никакого внимания.
— Почему ты мне ничего не сказал, Пэт? — мягко спросила Николь. В ее тоне теперь не было и намека на враждебность.
— Я… я ждал, пока ты будешь к этому готова. — Мужественные черты его лица застыли. — Мэтт позвонил мне, когда узнал из газет о нашей помолвке. Он хотел сам провести торжественное богослужение. У меня не было возможности рассказать ему всю правду. А потом я услышал о легенде Старого дома. — Патрик заглянул ей в глаза. — Черт возьми! Я любил тебя столько лет, Николь, что сразу же поверил в эту легенду, в то, что мы действительно созданы друг для друга. Поэтому я позволил Мэтту обвенчать нас по-настоящему.
Не в состоянии совладать с собой, Николь подалась вперед.
— Ты… любил меня долгие годы?
Патрик молча кивнул.
Господи, сколько же времени они упустили! Она по-детски ткнула его кулаком в живот.
— Я это заслужил. — Патрик взял ее за руки. — Если ты меня не любишь, наш брак можно расторгнуть. Но… я не могу позволить тебе… оставаться в неведении.
— Ну, ты и нахал! — притворно вспылила Николь. Душа ее пела от счастья. Патрик любит ее, любит долгие годы! Но… Есть еще Венера. — Нам нужно кое-что выяснить, — мрачно произнесла она.
— Может, войдем в дом? — Он поежился от холода. — Если мы поговорим здесь еще немного, то ты очень скоро станешь вдовой.
— Подожди минуту. — Подойдя к машине, она просунула голову в окно и приказала: — Джеральд, никуда не уезжай, слышишь?!
Тот уныло кивнул. Николь повернулась к Патрику, взяла его за руку, и они поднялись по ступеням.
— Кажется, сейчас мы станем свидетелями серьезного объяснения, — тихо сказала Дэйзи Ирвину, когда Николь и Патрик вошли в гостиную.
— Не волнуйся, — рассмеялся тот, — финал будет счастливым.
Николь бросила на зятя подозрительный взгляд, и тот умолк. Она потащила Патрика к себе в комнату. Как только они вошли, Николь в сердцах так толкнула его в грудь, что он, споткнувшись, свалился на ее кровать.
— Ну, рассказывай!
— Можно мне хоть одеться? — приподнялся на локте Патрик.
— Нет, — шагнула к нему Николь. — Кто такая Венера? — Патрик поднялся, но она, упираясь коленями в кровать, изо всех сил толкнула его в грудь и, изобразив на лице свирепую гримасу, потребовала: — Отвечай на вопрос!
В его глазах промелькнули веселые искорки.
— Если я скажу, ты меня опять поколотишь!
— Не смейся надо мной! Еще раз спрашиваю: кто такая Венера?
— Хорошо, — сказал он со смиренным вздохом. — Венера — это Ирвин.
— Кто?! — оторопела Николь.
Патрик сжал ее запястья, словно защищаясь от возможного нападения.
— Это он звонил мне. И говорил всего две фразы: «Патрик, ты меня с ума сведешь!» и «Послушай, уже сил нет, надоело звонить по ночам!». Поскольку Ирвин знает французский лучше меня, он написал мне несколько фраз. Причем, когда я потом заглянул в словарь, то выяснилось, что этот шутник заставлял меня говорить сплошные непристойности. — Патрик улыбнулся так простодушно, что Николь была совершенно сбита с толку. — Надо сказать, у него весьма своеобразное чувство юмора.
Она взобралась на кровать и потянулась к Патрику, но он крепко держал ее запястья.
— Ирвин звонил тебе днем и ночью и притворялся этой французской… — Она едва удержала готовое сорваться с языка неприличное слово, — фотомоделью?
— Мы подумали, что немного ревности тебе не повредит…
Николь разинула рот от изумления.
— И все знали?
— Нет, — покачал головой Патрик, — только Ирвин. Но даже он не знал, что мы на самом деле женаты.
Ну, хоть за это спасибо! Николь отчаянно старалась высвободить руку из железной хватки Патрика, чтобы с новой силой обрушиться на него.
— Ты… — задыхалась она, не находя слов. — Это…
— Остроумно? — подсказал он.
— Это гадко, подло! — выкрикивала Николь, безуспешно пытаясь освободиться.
— Но зато теперь ты точно знаешь, что любишь меня.
Николь отпрянула. Как он догадался?
— Нет! — возмущенно выпалила она. — Как я могу любить человека, который…
— Правильно. — Патрик выпустил ее руки и обнял за талию. — Как ты могла любить меня, если я заставлял себя действовать медленно, ожидая, пока твои чувства одержат верх над обидой, и с Джеральдом будет покончено. Я знал, что ты полюбила меня, прежде чем ты сама осознала это, но не хотел, чтобы твое стремление ко мне было вызвано всего лишь благодарностью или чувством мести.
